Эдвард подошел к камину и заглянул в дымоход.— Камин в рабочем состоянии, — удивился он. Потом взглянул на стену над каминной полкой. Отступив на шаг, он снова посмотрел на этот участок стены.— Вы видите здесь едва заметный прямоугольник? — спросил он.Ким подошла к нему, встала рядом и внимательно всмотрелась в это место на стене.— Да, вижу. Такое впечатление, что здесь висела картина.— Мне тоже так кажется, — согласился Эдвард. Смочив слюной кончик пальца, он попытался стереть границу. Ему это не удалось. — Должно быть, картина висела здесь очень много лет, и копоть по периметру рамки успела основательно въесться в стену.Они вышли из гостиной и поднялись по лестнице. Добравшись до верха, обнаружили кабинет, расположенный над прихожей. Кроме кабинета, на втором этаже помещались спальни, расположенные над кухней и гостиной. В каждой спальне имелся свой камин. Единственными предметами, которые там находились, были несколько кроватей и прялка.Они вернулись на первый этаж и вошли в кухню. И Ким, и Эдвард были поражены размерами очага — более десяти футов. Слева к стене была приставлена кочерга, тут же можно было увидеть старинные горшки, сковороды и котлы.— Вы представляете себе, каково было готовить здесь? — спросил Эдвард. Он заглянул в печь. — Интересно, как они ухитрялись поддерживать здесь нужную температуру? Ведь это очень важно при выпечке хлеба.Через дверь они прошли в пристройку, и Эдвард очень удивился, обнаружив там еще одну кухню.— Думаю, что это летняя кухня, — предположила Ким. — Наверное, на таком огне, как в той кухне, было очень жарко готовить в теплую летнюю погоду.— Разумно, — похвалил Эдвард предусмотрительных предков.Когда они вернулись в дом, Эдвард остановился посреди кухни, задумчиво покусывая нижнюю губу. Ким с интересом ожидала, что он скажет. Было совершенно ясно, что он что-то обдумывает.— О чем вы думаете? — не выдержала она.— Вы никогда не думали о том, чтобы жить здесь? — спросил он, наконец.— Нет, мне это никогда не приходило в голову, — ответила Ким. — Для меня это все равно, что жить за городом в палатке.— Я не имею в виду жить в этом доме именно в такой средневековой обстановке, — возразил Эдвард. — Не составит никакого труда здесь кое-что переделать.— Вы хотите сказать, что дом можно обновить и реконструировать? Мне было бы стыдно разрушать такую историческую ценность.— В этом я более чем согласен с вами, — поддержал ее Эдвард. — Но и не надо ничего разрушать. В пристройке можно оборудовать современную кухню и нормальную ванную, это же всего-навсего пристройка. Вам не придется нарушать планировку главной части дома.— Вы действительно так думаете? — спросила Ким. Она оглядела интерьер еще раз. Несомненно, это был очаровательный и очень милый дом, и будет неплохим вызовом ее способностям попытаться украсить и подновить его, при этом, не повредив исторической ценности.— Я уж не говорю о том, — продолжал Эдвард, — что вам все равно придется покинуть квартиру, в которой вы сейчас живете. Это же просто стыдно, что такой великолепный дом пустует. Рано или поздно вандалы доберутся и сюда, вот тогда и в самом деле произойдут необратимые разрушения.Ким и Эдвард снова обошли дом, раздумывая о том, как сделать его пригодным для жилья. Энтузиазм Эдварда нарастал, и Ким чувствовала, что и ей все больше приходится по душе эта идея.— Это потрясающая возможность вступить во владение своим наследством, — подзадоривал ее Эдвард. — Я бы сделал это, не задумываясь.— Мне надо подумать. Утро вечера мудренее, — после некоторой паузы произнесла, наконец, Ким. — Очень заманчиво, но мне надо переговорить с братом. Как-никак, но мы совладельцы.— Меня лично смущает только одно обстоятельство. — Эдвард оглядел кухню в третий раз. — Я не могу понять, где они хранили провизию.— Думаю, что в погребе, — ответила Ким.— Мне кажется, что его здесь нет. Я специально приглядывался, когда мы обходили дом по улице, но так и не нашел никаких признаков входа. Да и лестницы вниз здесь нет.Ким обогнула длинный, стоявший на козлах стол и откинула в сторону стоптанный войлочный коврик.— Вход в погреб через этот люк, — пояснила она. Ким взялась рукой за отверстие в полу и откинула дверку люка. Открылся вход в погреб. Ким положила створку на пол. Вниз, в темноту, вела деревянная лестница. — Я очень хорошо помню этот погреб. Однажды, когда мы были детьми, брат пригрозил мне, что запрет меня в погреб. Ему очень нравился этот люк.— Милый у вас братец, — заметил Эдвард. — Нет ничего удивительного, что у вас появилась боязнь оказаться в ловушке. Такие угрозы могут устрашить любого.Эдвард наклонился над люком и попытался рассмотреть, что находится в погребе, но смог увидеть только очень маленький участок пола.— На самом деле он не собирался меня там запирать, он шутил и поддразнивал меня. Нам запрещали находиться на кухне, поэтому и без того я уже была испугана. Вы же понимаете, что дети обожают дразнить друг друга.— У меня в машине есть фонарик. Сейчас я пойду, принесу его.Вернувшись с фонариком, Эдвард спустился по лестнице в погреб. Стоя там, он посмотрел наверх и спросил у Ким, не хочет ли она спуститься.— Это обязательно? — спросила она полушутя. Ким сошла вниз по ступенькам и встала рядом с Эдвардом.— Холодно, сыро и пахнет плесенью, — констатировал Эдвард.— Меткое замечание, — съязвила Ким. — И что мы собираемся тут делать?Погреб был невелик. По площади он точно соответствовал кухне, под которой находился. Стены выложены плоскими камнями, скрепленными глиной. Пол земляной. У задней стены видно несколько ларей, выложенных камнем и отделанных деревом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145