Половина окна была выбита, и вместо стекол подмазано зеркало.
-- Это окно били? -- подмигнул Разбойник.
-- Одно и есть. Но я увидела где то... комод с зеркалом. Ящики вытащила на растопку, а зеркало пригодилось вдвойне. Все таки стекло, и смотреться можно местами, где амальгама не облупилась...
-- А как вы в академическую типографию попали?
-- Ее мы с пани Иреной нашли. Пошли посмотреть -- может быть, какая работа все таки найдется, я ведь всю жизнь по типографиям провела, тянет, и русский шрифт искала, чтобы мою Азбуку издать, а в академической, сказали нам, все шрифты есть. Пани иероглифами китайскими заинтересовалась -представьте, тоже были, и ей сразу за то уважение и почет. Она им несколько дней помогала разбирать, -- во время войны все шрифты в кучу свалили. Заплатили пустяки, конечно, но зато старой бумаги нам дали -- сколько хочешь. Из обрезков мне и Азбуку набрали и отпечатали. Продается хорошо, вся разошлась уже, не все же ругаются и стекла бьют, многие от души смеялись, для них я и писала ...
-- Относительно Азбуки и я пришел. Но сперва другое дело: вот вам еще три парашютных клина, по пятьдесят марок, как всегда, итого полтораста. И еще два клина по двадцать марок, потому что они не белые, а рябые, но вы что нибудь да сделаете.
Портфель Разбойника походил на бочку, опадавшую, пока он выматывал из него длиннейшие косые клинья парашютного шелка. Каждый клин был из пяти-шести частей, метра полтора внизу, сантиметров тридцать вверху. Все швы были прошиты вдвойне тонким крученым шелком. Парашютный шелк был в большом ходу, -- из него шили белье, платья, блузки. Демидова часами сидела с пани Иреной, тщательно распарывая иголкой нитки, чтобы потом ими же шить и вышивать гарнитуры белья на продажу.
-- Белья вы мне дали прошлый раз три гарнитура -- считал Разбойник. -По триста марок -- итого девятьсот. Двести, скажем, за шелк -- семьсот с меня... Вы за неделю сколько гарнитуров белья наковыряете?
-- Три, иногда три с половиной, если порется быстро и вышивки поменьше...
-- На сигареты значит хватает.
-- Я махорку курю, дешевле.
-- Так вот вам сигарета, и теперь к главному делу перейдем. Я устраиваю вечер с вашим выступлением и моими пояснениями. Гонорар -- сигаретами. Думаю, что будет много, а если махорку предпочитаете -- я откуплю. План у меня такой...
Разбойник, блестя глазами и широкими жестами, пояснил однако только половину плана. Суть ей нечего знать. Настоящая же его идея заключалась в том, что он решил обработать несколько человек из УНРРы. Скоро, говорят, она преобразуется в другую организацию, и та будет по настоящему ведать переселением за океан. Сам он еще не решил, будет ли, и куда переселяться, но связи -- это все, и новые заработки всегда возможны ... а как к ним подойдешь, к такому начальству? Самогоном не угостишь, а явиться просто, и скажем часы поднести -- так и выгнать могут. Тут же дело чистое: литература. В крайнем случае -- возмутятся, но простят, а в худшем...
-- К скандалам я отношусь философски -- сказала Демидова. -- Тем более, что попрошу Викинга рядом со мной встать -- поостерегутся морду подставить. Сперва я очень расстроилась, что многие не поняли. Но я скажу несколько вступительных слов именно для тех, кто не понял.
-- Публику подберу, не беспокойтесь. С разбором, не каждому свободный вход. Значит, договорились. А вы бы еще кого привлекли к этим парашютам, пусть глаза себе портят, а вам половина за идею пойдет...
Когда он ушел, Демидова задумалась, и не заметила, что на махорочной самокрутке навис тлеющей уголек корешка. Уголек упал, прежде, чем она, ахнув, смахнула его на пол, -- и в белом парашютном шелке лежавшего на столе клина осталась аккуратная круглая дырочка с коричневыми краями. Хорошо еще,
что попало в самый узкий угол -- а то чистый убыток! Горестно поругиваясь, Демидова рассматривала дырку -- и вдруг ее осенила вдохновенная идея. Края дырки были как оклеены тончайшей нитью, слегка выпуклой бежевой корочкой. Ну да, ведь это искусственный шелк, и от огня... подшился сам собой, никогда такого тонкого рубчика иголкой не сделать. А что, если ...
Демидова схватила ножницы, отрезала узкую полоску шелка, порылась в ящике стола, вытащила длинный гвоздь, вбила его в кусочек палки, и открыв дверцу топившейся печки, принялась сосредоточенно поворачивать гвоздь в огне, чтобы он раскалился. Потом осталось только провести раскаленным гвоздем по краям полоски шелка -- чтобы получилась подрубленная лента, сама собой собиравшаяся в сборки.
-- Открыт новый секрет производства! -- торжественно объявила Демидова остывшему гвоздю, за неимением других слушателей. -- А еще говорят, что поэты непрактичны! Из таких оборочек сколько воротников сделать можно ...! И на блузки ...
Надеть белую шелковую блузку было бы не только первой стадией воспаления легких, но и полной безвкусицей при окоченевших руках. Из-за этого пришлось со вздохом отказаться и от "моцартовских" манжет, которые так хотелось сделать. Но воротник к платью вышел такой, что Оксана, которую Викинг подхватил все таки, как она ни упиралась -- только ахнула, и тут же начала соображать, что если дать кусочек шпека Демидовой, то может быть, она согласится сделать ей такой же...
В столовой пансиона на Хамштрассе набралось столько людей, что Разбойнику пришлось "Удалиться в альков", как он сказал, и открыть дверь в смежную комнату фрау Урсулы, выставив ее на кухню за еще одну пачку сигарет. Лучшие стулья он вытащил в первый ряд, усадив почетных гостей из УНРРы. Остальные разместились, как могли, сидя и стоя -- всем было интересно послушать.
Демидова волновалась немножко, когда Разбойник потряс заливчатым колокольчиком, тоже заимствованным у фрау Урсулы, и объявил, что программа начинается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92