Вот тут-то Пан дал волю своей фантазии: самые причудливые "скерцо" сменялись нежными "анданте", и Кастелла танцевала то неистово бурно, то плавно и медленно, до тех пор пока от усталости у нее не подкосились ножки. Тогда юный бог взял ее на руки и нежно поцеловал. Музыка приобрела для него новый смысл.
С тех пор Пан посвятил себя молодой ученице. Сидя на своей любимой скале, он неутомимо повторял гаммы, стараясь научить Кастеллу управлять своим телом, чувствовать ритм и понимать его законы. Пан был счастлив: в лице этого ребенка природа наконец подчинилась его флейте.
Сердце Пана было полно благодарности капусте, которая подарила ему такую радость; ведь он не забыл своего первого слушателя.
А капуста, за которой хорошо ухаживали, продолжала жить спокойной жизнью бессмертной капусты. По вечерам девочка поливала ее свежей водой из маленькой леечки, говорила ей "добрый вечер" и гладила ее зеленую голову.
Музыка, танцы, величавое спокойствие долины и леса, нежная привязанность друг к другу юного бога и маленькой девочки под покровительством капусты! Чем можно еще дополнить такую счастливую картину?
Но на земле так небезопасно! В одно весеннее утро Кастелла пришла в сад нарвать клубники, которую она любила так же, как Пан любил капусту.
Она сорвала несколько ягодок и съела. Пан разрешал ей по своему вкусу выбирать в саду нежные листья салата, редиску, спелые фрукты; он был уверен, что девочка не злоупотребит своей свободой, не будет опустошать грядки или наедаться сверх меры.
Кастелла, вдоволь полакомившись ягодами, пошла посмотреть на своего друга капусту. Когда девочка наклонилась, чтобы погладить ее голову, она в ужасе застыла: на том самом месте, где когда-то Пан нашел ее, свернувшись, лежала змея. Девочка хотела бежать, но от страха не могла сделать ни шагу. Звать на помощь? Но она не могла произнести ни звука.
Змея увидела Кастеллу. Она подняла свою треугольную головку и уже собиралась броситься на Кастеллу и ужалить ее.
И в это мгновенье Кастелла услышала флейту Пана. Бог выходил из своего обиталища, импровизируя какую-то мелодию. Он приближался, беззаботный и счастливый, наслаждаясь природой и музыкой.
Пораженная незнакомыми звуками, змея застыла. Пан, продолжая играть, уже совсем близко подошел к грядке с капустой. Вдруг он увидел Кастеллу и понял, какая опасность угрожает ей. Первым движением Пана было отшвырнуть флейту и броситься между животным и ребенком: как бог лесов, он не боялся никаких ядовитых тварей земли, а как приемный отец он охотно отдал бы жизнь за свою дочь. Но он знал, что не успеет спасти Кастеллу. Змея же, замерев на одно мгновенье, вскоре опять приняла угрожающий вид. У Кастеллы хватило силы и самообладания крикнуть Пану: "Продолжай играть!" Пан вновь заиграл прерванную мелодию, и звуки флейты дрожали так же, как и губы бога.
Змея не бросилась на девочку - казалось, она слушает музыку; внезапно головка ее стала покачиваться в такт мелодии, а потом вслед за головкой стала покачиваться верхняя часть туловища. Пан не переставал играть, а в это время Кастелла потихоньку удалялась. Меж тем юный бог стал медленно отходить к лесу, не отрывая флейту от своих губ, а зачарованная змея, покачиваясь на своем хвосте, следовала за ним.
Когда опасность миновала. Пан подбежал к Кастелле и крепко обнял ее. Следующий его порыв был вызван гневом против ни в чем не повинной капусты. Он схватил палку и уже собирался обрушить ее на капусту, но вдруг услышал знакомый голос, мягко сказавший ему:
- Пан, неужели боги, как люди, должны грешить неблагодарностью? Неужели ты забыл, что обязан мне тем, чего сам Олимп не мог тебе дать: маленькой девочкой, доброй и умной, хорошей ученицей, и славой первого заклинателя змей?
Кастелла обняла капусту, а Пан заиграл для нее серенаду.

1 2