пахнет черникой.
- А ночью ты не побоялся бы здесь? - спросил Борька, когда они выбрались наверх.
- Чего бояться? - удивился Андрюшка. - За Веселым Хутором, где мы жили, в лесу не такие буераки есть, и то приходилось одному ночью ходить.
- Зачем ночью-то?
- Мало ли... Помню, телушку позапрошлым летом искали. Всю ночь. Только утром нашли, между поваленными деревьями застряла...
Вышли к полю, огляделись - нигде никого. Андрюшка подал Борьке две восьмушки махорки, сказал:
- Сыпь понемножку, щепотками. Где тропка к полю выходит или трава сильно смята, там побольше.
- Понял, - кивнул Борька. - А у бати дома целый ящик этой махорки. Знал бы, что понадобится, пару восьмушек взял бы. Ведь больше-то сыпать надежнее.
Андрюшка сдвинул белесые брови, сказал хмуро:
- Ты от таких штучек... отвыкай. Зачем у отца тащить? В магазине махорка всегда есть.
- Ага, - поспешно согласился Борька. - Ты мне... говори, когда я не так... Ладно?
13
Они встретились случайно: Валерка с хозяйственной сумкой в руке шел в магазин, Андрюшка отправился к Борьке. Остановились.
- Долго будешь на меня злиться? - добродушно спросил Андрюшка.
- А ты опять к своему новому приятелю? - вопросом на вопрос ответил Валерка.
- Угадал.
- Давай, давай!.. На Стрелиху его своди, расскажи все...
- На Стрелихе уже были. Вчера. Но дело не в этом. Я не понимаю тебя. Ведь Борька тоже человек. Такой же, как мы с тобой. Только живется ему хуже: все его обижают, постоянно один...
- Да плевал я на твоего Борьку! - взвился Валерка. - "Обижают"!.. Сам всех задирает...
- Но он первым шагнул к тебе мириться! А ты? Почему ты считаешь себя лучше других, лучше Борьки?
- И тебя лучше! Не я тебя предал там, в лесу, а ты меня. А теперь и тайну нашу предал этому недомерку.
- Вот ты какой, оказывается!.. - Андрюшка смотрел в рыжеватые глаза Валерки, и ему вдруг нестерпимо захотелось сказать что-то такое, от чего бы Валерку всего встряхнуло, передернуло. Но слов таких не было. Ладно, - выдавил он, - это был наш последний разговор. Больше я к тебе не подойду. Ни разу. - И Андрюшка направился к дому Сизовых.
Непривычная жесткость, с которой была произнесена последняя фраза, кольнула Валерку. Уж кто-кто, а он-то знал натуру Андрюшки! И он пожалел, что наговорил лишнего. Пусть Борька задира, лентяй, ябеда и двоечник, но стоило ли так упорствовать? Рано или поздно Борька все равно устроит пакость - проболтается, обманет, подведет, - и тогда Андрюшка сам поймет свою ошибку.
Но то была лишь минутная слабость, и так подумал Валерка только в первое мгновение, после того как Андрюшка отошел. На смену этим мыслям в голову неожиданно пришла совсем другая: за предательство Андрюшка должен поплатиться! Раз он сводил Борьку на Стрелиху, значит, они снова туда пойдут, и пойдут непременно завтра, потому что табак действует только двое суток. Застали бы их там охотники, вот это было бы здорово!
Успокоившись мыслью о предстоящей мести, Валерка быстро шагал по проселку, думая о том, как бы лучше намекнуть, дать понять охотникам, что кто-то им мешает...
Ждать удобного момента Валерке пришлось недолго. На другой же день, когда бородач и толстяк в мрачной задумчивости сидели на крыльце, Валерка сказал:
- А вы бы, дяденьки, чем вот так сидеть, сходили бы лучше на поле!
- Это еще зачем? - сверкнул черными глазами бородач.
- Так. Может, днем туда за ягодами кто ходит или еще что... Вот и пугают медведя.
- Днем медведь далеко в лесу, - усмехнулся бородач, - он спит. И если даже кто ходит туда за ягодами или еще зачем, это не помеха.
- Ну да! - недоверчиво протянул Валерка. - Я где-то читал, что медведь человечий след целых шесть часов чует. А если, мало ли, окурок там или табак просыпан, то двое суток.
- В самом деле? - Бородач уже с любопытством глянул на Валерку. Это интересно! Я, например, такого не знал.
- Вот вы бы и проверили. Люди ведь разные есть...
Толстяк вдруг решительно поднялся.
- Мальчишка дело говорит! - убежденно сказал он. - Нас, городских охотников, кое-где, бывает, и недолюбливают. Проверить не мешает. Вы, Игорь Макарович, отдыхайте, а я пройдусь. Посмотрю, послушаю...
Расчет Валерки был весьма приблизительным, так как он не мог знать, в какое именно время и каким путем Андрюшка и Борька пойдут на Стрелиху, но так уж совпало, что как раз в то время, когда толстяк вышел из деревни, лодка с Андрюшкой и Борькой приближалась к Ведьмину камню.
Ребята действовали почти открыто. Для ускорения операции они шли по разным сторонам поля, щепотками высыпая в жухлую траву желтую крупку махорки.
Край, по которому шел Борька, был выше и ближе к деревне, и парнишка вовремя заметил, что на тропе, проложенной по овсу, показался человек с ружьем. Охотник!.. Борька присел и осторожно попятился за куст ивняка. В низине, на той стороне Стрелихи, он увидел пробиравшегося меж крайних деревьев Андрюшку и понял, что медлить нельзя: еще несколько шагов - и охотнику откроется весь нижний край поля. Борька сдавил двумя пальцами свое горло и пронзительно, но коротко проверещал зайцем.
Он видел, как замер Андрюшка, а потом, пригнувшись, юркнул в лес, видел и то, что охотник остановился и закрутил головой - не понял, откуда донесся крик.
Пятясь и не спуская глаз с охотника, Борька отступил в лес.
Ребята встретились в чаще на полпути к лодке.
- Фу, черт! Чуть не погорели!.. - облегченно вздохнул Андрюшка. Ладно, ронжа вовремя крикнула.
- Ронжа? - Борька вытаращил глаза. - Это ведь я!.. Вот так. - И он повторил отрывистый, дребезжащий крик, совершенно не похожий на человеческий.
Андрюшка рассмеялся:
- Вот это да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50