Так не солоно хлебавши они и вернулись в Великое Я.
Беглецы видели, как бесславно погибла Чечевица, но не проронили ни слова. Им было жаль отважного Воробья.
МЕЧТЫ СКРЯГИ
Переправившись через озеро, друзья чуть ли не целый день потратили на то, чтобы изловить на зелёном лугу диких кузнечиков. Необъезженные кузнечики стрекотали, брыкались, кидались из стороны в сторону, однако Горох показал класс верховой езды: он взлетал вверх, переворачивался через голову, оказывался под брюхом у коня, но не отпускал поводья до тех пор, пока одного за другим не укротил норовистых скакунов.
Весь следующий день путники скакали от темна дотемна. Только к ночи кузнечики, почуяв воду, застрекотали и пустились во весь опор.
У прозрачного родника друзья напились, умылись и стали думать, где бы заночевать. Неподалёку стояла какая-то полуразрушенная хибарка. Взяв коней под уздцы, все трое пешком направились к ней.
Глянув на Жёлудя, Горох не выдержал и фыркнул. От долгой скачки на неосёдланном коне ноги приятеля так выгнулись, что Горох мог бы проскочить между ними без всякого труда. Жёлудь же заметил, что ноги его зеленощёкого друга выгнулись ещё больше и теперь между ними свободно может проехать воз сена. Посмеявшись вволю, друзья подошли к хибарке, возле которой плечом к плечу сидели на старой прогнувшейся скамье старик и старуха, оба худые и оборванные. Это были дорожный сторож Полынец и его жена Полынь.
- Здравствуйте, - поздоровались беглецы. - Что вы делаете тут в потёмках?
- Греемся, - ответил Полынец.
- Сегодня ночью такая яркая луна, что мы решили погреться, не растапливая печь, - объяснила Полынь.
Друзья молча привязали коней к дереву. Угрюмый вид стариков не сулил ничего хорошего. На них было жаль смотреть: оборванные, всклокоченные, в сшитой из множества самых разнообразных лоскутов одежде. Но, как видно, решительные лица друзей и хлысты у них в руках подействовали на хозяев сильнее, чем любезные просьбы: старики приняли гостей на ночлег.
Что-то бормоча, Полынец и Полынь постелили путникам, но, увидев, что гости миролюбиво бросили хлысты в угол, стали перешёптываться:
- Слушай, старуха, обойдутся они и без подушек, - сказал Полынец.
- И я так думаю, - отозвалась Полынь и сунула подушки в сундук.- И одеял жалко, ни разу не стелены.
- Сними и одеяла и простыни, - распорядился Полынец. - А я спрячу матрацы. Ведь и они ни разу не были в деле.
Попрятав всё в чулан, они стали у кроватей.
- И кроватей тоже вроде бы жалко,- вздохнула Полынь.
- Да и пола жаль, он ведь деревянный, - согласился с ней Полынец.
Разобрав кровати, они затем разобрали пол и тяжело вздохнули:
- Как жалко, что земля не наша!
- Шут с ними, - выругался усталый Горох. - Ляжем на земле. Хорошо, что хоть крыша над головой есть.
- Тише, - одёрнула его Фасолька. - А то услышат - снимут и крышу, завернут в какое-нибудь тряпьё и упрячут в чулан.
А хозяева стояли перед дверью чулана и запирали её на шестнадцатый замок. Только на замки в этом доме не жалели ни времени, ни денег.
Друзья подстелили свои куртки Фасольке, а сами легли на голую землю. Не успели они и глаз сомкнуть, как старики выложили на стол краюху хлеба, горсточку соли, поставили кувшин воды и сели ужинать.
- Как бы не объесться на ночь глядя... - сказал Полынец, забрал половину краюхи, потом половину соли и спрятал всё на полку.
- Да и мне что-то не хочется. - Полынь разделила пополам оставшуюся долю и спрятала половину на полку.
Так они делили, делили, пока на столе ничего не осталось - ни хлеба, ни соли. Старики выпили воду и удовлетворённо вздохнули:
- Одно счастье, что за воду платить не надо. Потом завернулись в свои лохмотья и сели сторожить спящих: как бы те чего-нибудь не взяли. А друзья уснули так крепко, что даже не почувствовали, когда солнце заблистало за подслеповатым окошком хибарки. Проснувшись, все трое побежали к колодцу умываться, а вернувшись, не нашли ни коней, ни сбруи.
- Отвечай, куда сбрую девал? - прижали они Полынца к стене.
- В чулан спрятал. Уж больно жалко мне стало такую красивую сбрую! Зачем ею понапрасну пользоваться, если можно и так обойтись? - оправдывался вороватый скряга, пойманный с поличным.
- А кони где?
- Тоже в чулане. Жалко мне этих бедняжек. Стоит ли их мучить, если можно пешком ходить? - оправдывалась Полынь.
Друзья заставили всё вернуть и пригрозили старикам:
- Чтобы это было в последний раз! Мы больше не будем церемониться с вами, скряги несусветные! Если б вы могли, то и солнце у людей украли бы!
- О, это моя заветная мечта! - обрадовался По-лынец. - Я бы солнце под кадушку спрятал, чёрным платком замотал, а потом через щёлочку по одному лучику отпускал: кому сколько надо. У кого денег больше, тому и солнца побольше... А то ведь столько света, такая уйма тепла задаром пропадает! Изо дня в день во все стороны проливается.
- Ты просто сумасшедший! - разозлился Жёлудь.- До чего только не доводит жадность!
- И родник бежит без толку,- мечтательно продолжал Полынец.- Столько воды зря пропадает! А ещё, говорят, есть на свете реки, озёра, целые моря - страшно даже подумать! Вот бы всю эту воду в мой кувшин налить! Или хотя бы в мой колодец... Я бы тогда ничего не делал, только отпускал бы всем по капле, как в аптеке...
- Сколько капель, столько и денежек... Кто же на воду не раскошелится! радовалась Полынь, не в силах усидеть на месте.
- Рассказывай, рассказывай, что же ты умолк? - подбодрил Горох старого скупца, а сам едва удерживался, чтобы не вцепиться Полынцу в лохмы, которые тот уже десять лет не расчёсывал, опасаясь сломать гребень.
- Вот, скажем, встанешь ты, выйдешь на двор и надышаться не можешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34