- Так зачем же он на рыбалку ездит?
- Этого требует его государственное положение.
- Все равно это преступление.
- А что же нам делать?
- Не загрязнять воду. Это единственный выход.
- Теперь уже поздно, - Гасбер круто повернул машину, перелетел через забор из тройной железной сетки и остановился.
Мы вышли из машины, я огляделся и увидел невдалеке странного красного зайца. Заяц тяжело прыгал по серому полю с искусственной травой, а за ним толпой шли люди в белых халатах, они громко гомонили, о чем-то спорили между собой и записывали свои слова в толстые книги.
- Что это они делают? - спросил я.
- Они хотят приучить зайцев есть искусственную траву. Красношкурого две недели кормили нейлоновым сеном. После опыта заяц вообще больше ничего в рот не берет. Но, как видишь, эти люди не унывают и пробуют найти выход.
- Совершенно правильно, - сказал один из ученых, - прежде чем перейти на новый корм, мы должны отказаться от старого.
- А зеленые очки ему надевали? - спросил я с издевкой, да жаль, никто этого не заметил.
- Надевали, но ничего не добились, учуял подвох косой. Сегодня мы перешли ко второму этапу эксперимента - нос ему бензином натерли и наблюдаем, что получится.
Жалко мне стало беднягу, едва удержался, чтоб тут же на месте не расправиться с браконьером Гасбером, но подумал, что все же еще не время. С таким хитрым и коварным врагом кулаками ничего не добьешься.
- Ну хорошо, исследуете, работаете, экспериментируете, сколько разума хватает, но зачем же издеваетесь над беднягой, зачем ему шкуру выкрасили?
- Видите ли, уважаемый коллега, у наших людей зрение слабое и серые предметы они не различают. Кроме того, и охотникам по крашеному зайцу легче стрелять: приметный, далеко не убежит и не спрячется.
- Оляля, Гасби, а не лучше ли мудрость свою на то направить, чтобы над фабриками колпаки поставить и не пускать в воздух дым и копоть?
- Оляля, Мики, а какой же это хозяин позволит вешать колпак над своей трубой? У нас такой обычай: что мое, то мое, а что твое - то тоже мое.
- Оляля, Гасби, уж не ваша ли умная машина эту чепуху придумала?..
Внезапно над головой что-то завыло, засвистело, и появилась огромная летающая тарелка. Да какая там тарелка... Летающая лохань! Она подняла облако пыли и опустилась прямо в центре этого серого смерча. Когда пыль осела, к летающей лохани подъехал огромный кран и стал вытаскивать из люка пластмассовые ящики, в которых сидели ошалевшие зайцы. Вдруг один ящик треснул, распался, зайцы вывалились на землю и врассыпную кинулись наутек.
Все, кто был поблизости, бросились их ловить. За зайцами носились на мотоциклах, загоняли их до упаду, но дальше этого дело не шло. Едва кто-нибудь пробовал поднять зайца за ноги или за уши, как тот начинал вырываться и раскидывал ученых, как слон муравьев. А все объяснялось очень просто: от искусственного питания ученые до того отощали и ослабли, что вчетвером едва-едва справлялись с одним зайцем. Навалившись на него, они связывали зайца веревками, сковывали цепью и только потом, подняв беднягу краном, снова отправляли в ящик.
Насмеявшись над "силачами" на три дня вперед, я обратился к доверенному президента:
- Послушай, полковник, а не мог бы я на этой лохани прокатиться туда, где выращивают таких могучих зайцев?
- Можно, да только далековато.
- Ничего, я не боюсь путешествий.
- Тогда летим.
Немного отдохнув, мы пересели в летающую лохань и поднялись на семь мушиных пядей. Сверху я увидел в пенистых волнах моря зеленую, освещенную солнцем точку. Она приближалась, росла, ширилась, наконец, наша лохань опустилась на Заячий остров. Жители острова тут же проверили наши документы, а серьезные ученые, перед тем как показать нам остров, прочли несколько длинных и грустных лекций о том, как вредно употреблять в пищу зайчатину, как плохо отражается она на здоровье человека, как опасен ее запах, вызывающий двадцать шесть ужасных эпидемий.
- Что за наглая ложь! - возмутился я. - Что за бесстыдный обман!
- Ничего подобного, никакой это не обман, лекции предназначены для местных пастухов: чем больше мы их настращаем, тем меньше они зайцев съедят.
Опять этот отвратительный фон Фасоль испортил мне настроение. На острове я было отошел: снова увидел зеленый трехлистный клевер, пожевал кисленький листок заячьей капусты, насладился сочной морковкой, а тут опять он со своей дурацкой жадностью...
"Ну погоди!" - злился я молчком. Ходил по полям, нюхал душистые цветы, настоящие, не искусственные, и злился.
- Послушай, чужеземец, зачем ты траву в нос суешь? - спросил меня один из заячьих пастухов, прилетевший на небольшом вертолете.
- Нюхаю, бестолочь, нюхаю.
- А что это значит?
- Ничего. Она пахнет.
Он пожал плечами:
- Я одно знаю - она несъедобна.
А второй, увидев, как я делаю гимнастику, подлетел ко мне поближе и спросил в упор:
- Что это ты делаешь?
- Спортом занимаюсь.
- А зачем это нужно?
- Чтоб здоровее быть.
- Шутки шутишь. Зачем руками размахивать? Пусть машины работают, у них здоровья больше...
Всему они удивлялись, но больше всего Чюпкусу.
- А почему у твоего зайца такие вислые уши? - спрашивали меня и взрослые и дети.
- Ему на шею нужно повязать капроновый бант, - предлагали девочки.
- Из такого длинного хвоста замечательный кнут можно сделать, зайцев гонять, - с завистью говорили пастухи, не видавшие на своем острове никаких зверей, кроме зайцев.
Так гостил я на Заячьем острове, наслаждаясь живой природой. И вдруг налетел страшный ураган. Он повалил огромные электрические столбы, перепутал провода и унес все это в широкое море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41