- Если, - говорю, - через две минуты машина не будет исправлена - на месте застрелю...
Он даже не посмотрел на меня.
- Ваше дело - стрелять, мое - командовать пароходом.
Хотел я ему тут еще чего-нибудь покрепче сказать, - вдруг слышу:
- Правильно, капитан!
Вижу - выходит из каюты на палубу товарищ Киров.
- Тихо, - говорит, - братцы, тихо. Не надо шуметь. В чем дело? Почему остановка?
- А потому, - я говорю, - товарищ Киров, остановка, что пароходом командует изменник и предатель. Он что-то нарочно сделал с машиной. Посмотрите, довез нас до середины реки и застрял. Застрелить его, - говорю, - как собаку, и все тут.
Киров говорит:
- Погоди, дорогой. Не будем шуметь. Надо сначала посмотреть машину.
Подумал, скинул свое пальтишко, засучил рукава - и вижу, сам лезет в машинное отделение. Слышу, там возится, кряхтит, ощупывает чего-то, осматривает. Потом вылезает и говорит:
- Нет, машина в полном порядке.
- Вот видите, - я говорю. - Значит, он нарочно не хочет везти нас в Астрахань. Чего, - говорю, - с ним тут разговоры разговаривать. По глазам же видно - предатель.
И я выхватил наган и хотел уж и в самом деле убить этого человека.
Но Киров опять мне говорит:
- Не спеши, товарищ!
Подумал немножко, бровь почесал, подышал зачем-то - будто температуру воздуха смерил, - потом, вижу, идет к водяному ящику, где у них на пароходе запасы воды хранятся, и поднимает крышку.
- Ага, - говорит. - Так и есть. А ну-ка, дайте мне какой-нибудь ломик или топор.
Я подошел, заглянул в ящик. А ящик этот - весь, до самых краев, льдом забит.
- Вот видишь, какое дело, - говорит Киров. - Виноват мороз, а не капитан. Вода застыла, и машинам дышать нечем.
Он взял ломик и стал этим ломиком ковырять лед.
Через минуту пошла вода. Застучали машины. Пароход тронулся.
Мне, конечно, было неудобно и перед Кировым и перед капитаном. Я ушел на корму и долго там стоял и смотрел, как маленький наш пароходик ломает молодой волжский лед.
Вдруг слышу - подходит сзади Киров. Постоял, помолчал, руку мне на плечо положил. И говорит:
- Нельзя, дружок, быть таким горячим. Особенно на морозе.
Потом нагнулся и - в самое ухо мне.
- Ты знаешь, - говорит, - что такое человеческая-то жизнь?
Я вспомнил, как он давеча на батарее у нас сказал, и говорю:
- Жизнь, если не ошибаюсь, товарищ Киров, - копейка?..
Он засмеялся, головой тряхнул и говорит:
- Э, брат, нет! Это еще поторговаться надо. Задешево-то ее никогда отдавать не стоит, а особенно если эта жизнь - чужая!..
2. РАССКАЗ ПУТИЛОВЦА
Тогда мы как раз налаживали производство первых советских тракторов. И почти ежедневно к нам на завод приезжал товарищ Киров. Иногда даже ночью приедет. Никому не скажет, не предупредит и - здравствуйте, как поживаете?
Вот один раз так же, в ночную смену, он приехал, собрал мастеров, инженеров, начальников цехов - пошли в тракторную мастерскую.
Остановились, помню, у фрезерного станка. Разговариваем. А разговаривать трудно. В мастерской шум, грохот, машины стучат, рабочие своего Мироныча приветствуют...
Вдруг, я вижу, Киров замолчал, нахмурился, ухо у него как-то насторожилось.
Думаю - что такое? К чему это он там может прислушиваться?
Народ вокруг шумит, ему говорят что-то, а он стоит, брови сдвинул и все время куда-то в сторону, под машину поглядывает.
Я ему кричу:
- Что с вами, Сергей Миронович?! В чем дело?
Он головой помотал, поморщился и говорит:
- Пищит.
- Кто пищит?
- Машина пищит.
Тут, конечно, все замолчали. Стали слушать. И никто, вы представьте, ничего не слышит. Никакого писка. Только один старый рабочий, тот, который на фрезерном станке работал, послушал и говорит:
- Да, действительно... Пожалуй, шарошка маленечко поскрипывает.
Киров говорит:
- Зуб сработался.
- Да нет, - говорит рабочий, - не может быть, чтоб сработался.
- А я тебе говорю - сработался. Миллиметров на пять, на шесть. А ну, посмотри!
Посмотрели и - что ж вы думаете: действительно, зуб у этой шарошки сточился. Кронциркуль принесли, смерили - пять миллиметров точно.
Этот старик фрезеровщик до того удивился, что даже на табуретку сел. Потом говорит:
- Как же это вы, простите, Сергей Миронович, догадались?
- Как догадался? - говорит Киров. - А я, между прочим, не в институте для благородных девиц воспитывался. Я, дорогой папаша, еще в ремесленном училище с фрезером дело имел. У меня до сих пор на руках смазка не отмывается.
1941
ПРИМЕЧАНИЯ
РАССКАЗЫ О ПОДВИГЕ
Героическая тема привлекала Л.Пантелеева на протяжении всего его творчества. Неслучайно К.Чуковский называл пантелеевских героев людьми величайшей отваги и видел заслуги писателя в прославлении человека. Пантелеева интересует не только сам героический поступок, а истоки характера героя, тот путь воспитания и самовоспитания, который делает человека способным на проявление мужества и бесстрашия.
РАССКАЗЫ О КИРОВЕ
В 1941 году в Детиздате готовился отрывной календарь. Для него Пантелеев написал три небольших рассказа, два из них - о С.М.Кирове. Издание календаря не осуществилось, помешала война. Один из рассказов - "Случай на Волге" был напечатан в журнале "Костер" (1941, № 7). В дальнейшем он назывался "Рассказ артиллериста". Другой - "Рассказ путиловца" - был опубликован в № 12 "Мурзилки" за 1946 год.
Впервые "Рассказы о Кирове" вышли одновременно в книгах "Рассказы о подвиге" (М.-Л., "Молодая гвардия", 1948) и "Рассказы" (Лениздат, 1948).
Г.Антонова, Е.Путилова

1 2