Он не гонялся за модой, но каким-то непостижимым образом выглядел как хиппи, да и вообще клевый парень. Этого мальчишку ничто не могло смутить. Загадка природы: он в свои девятнадцать был не намного старше нас, но, в отличие от нас, казался недосягаемым, необыкновенным, и, признав его превосходство, мы решили, что этому человеку можно доверить нашего Чарли. Почти каждый день он подъезжал к школе, чтобы забрать нашего кумира на репетицию.
- Тебя куда-нибудь подбросить? - прокричал Чарли Хелен.
- Не сегодня! Увидимся!
Чарли заспешил к машине. Чем ближе он подходил, тем больше оживлялись девочки на заднем сиденье, как будто на ходу он гнал перед собой ветерок, приводящий их в трепет. Когда он сел рядом с Рыбой, они перевесились вперед и страстно поцеловали его. Он поправлял прическу, глядя в зеркальце заднего вида, пока розовый монстр втискивался в поток транспорта, распугав малышей, толпившихся у переднего капота, пытаясь открыть его - вот балбесы! - и рассмотреть мотор. Когда машина скрылась из виду, толпа быстро рассосалась.
- Онанист, - уныло сказали вслед мальчишки, подавленные красотой зрелища. - Онанист чертов.
Мы возвращались домой, к своим мамочкам, фрикаделькам, картофельным чипсам и томатному соусу, возвращались, чтобы зубрить французские глаголы и готовится к завтрашнему футбольному матчу. Но Чарли... Чарли будет с музыкантами. В час ночи приедет в клуб. Пожмет руку Эндрю Луг Олдэму.
Но сейчас, по крайней мере, в моем распоряжении Хелен.
- Прости за то, что с тобой случилось, когда ты ко мне заходил, сказала она. - Он обычно такой дружелюбный.
- Ну, отцы часто злятся, и все такое.
- Нет, я о собаке. Я не одобряю чисто телесную любовь, а ты?
- Слушай, - сказал я, резко оборачиваясь и следуя полученному однажды от Чарли совету поведения с женщинами: держи - не отпускай, но спуску не давай. - Я иду на автобус. Не собираюсь весь день торчать перед школой и выслушивать остроты в свой адрес, как баба-дура. Ты кого-то ждешь?
- Тебя, дурачок.
- Ты пришла специально ради меня?
- Ну да. Ты сегодня занят?
- Нет, конечно, нет.
- Тогда побудь со мной, ладно?
- Отлично.
Она взяла меня под руку, и мы продефилировали мимо пялившихся вовсю ребят. Она сказала, что собирается убежать в Сан-Франциско. Родители её унижают и достают, а в школе только голову забивают бесполезной чепухой. По всему Западу прокатилась волна освободительного движения и альтернативного образа жизни - крестовый поход детей никогда не принимал такого масштаба а Волосатая Спина не позволяет ей приходить домой позже одиннадцати. Я сказал, что крестовый поход детей уже провалился, у всех наступила передозировка, но она не слушала. Я её не винил. До нас новшества доходят с большим опозданием, когда остальной мир уже успел ими переболеть. Но мне откровенно не нравилась мысль, что она сбежит, во многом потому, что сам я останусь. Чарли себя нашел, Хелен готовилась к побегу, а я что? Мне-то что делать?
Я поднял глаза и заметил спешащую ко мне Джамилу в черной футболке и белых шортах. Я и забыл, что мы договорились встретиться. Последние несколько метров она преодолела бегом, и теперь запыхалась, но скорее от волнения, чем от усталости. Я представил её Хелен. Джамила едва взглянула на нее, но Хелен продолжала держать меня под руку.
- Анвару все хуже и хуже, - сказала Джамила. - Он не сдается.
- Оставить вас вдвоем? - спросила Хелен.
Я поспешил сказать "нет" и спросил Джамилу, можно ли ввести Хелен в курс дела.
- Да, если у тебя есть желание подвергнуть осмеянию наши культурные традиции, а наш народ представить как старомодный, экстремистски настроенный и тупоголовый.
Так что я рассказал Хелен о голодовке протеста. Джамила сдобрила мой рассказ пикантными подробностями и поведала о последних событиях. Анвар не отступал ни на йоту, не проглотил ни крошки печенья, не выпил ни грамма воды, не выкурил ни единой сигареты. Или повиновение Джамилы, или смерть в муках, когда все органы постепенно отказывают. А если его поместят в больницу, он будет делать это снова и снова, пока его семья не сдастся.
Начался дождь, и мы втроем укрылись под навесом автобусной остановки. Хелен слушала терпеливо и внимательно, держа меня за руку, как бы утешая. Джамила сказала:
- Я постановила для себя, что сегодня в полночь приму какое-нибудь решение. Больше тянуть невозможно.
Каждый раз, как мы поднимали вопрос о её побеге и о том, как достать денег на пропитание, она говорила:
- А как же мама?
Что бы ни предприняла Джамила, Анвар будет обвинять во всем Джиту. Для Джиты наступит сущий ад, а ей сбежать некуда. У меня возникла гениальная мысль: они должны бежать вместе, но Джита никогда не бросит Анвара, индийские жены так не поступают. Так мы и ходили вокруг да около, пока Хелен не пришла в голову блестящая идея:
- Пойдем и спросим твоего отца, - сказала она. - Он человек мудрый, высокодуховный, и...
- Шарлатан он, - сказала Джамила.
- Давайте по крайней мере попытаемся, - ответила на это Хелен.
И мы отправились к нам.
Мама сидела в гостиной и рисовала, из-под ночной рубашки торчали её белые, почти прозрачные ноги. Она быстро захлопнула альбом и сунула его за кресло. Я видел, как она устала, отработав целый день в обувном магазине. Каждый день собираюсь спросить её "Как дела на работе?", но не могу заставить себя произнести такую идиотскую фразу. Так что обсудить ей это совершенно не с кем. Джамила села на стул и уставилась в пространство, предоставив остальным обсуждать попытку самоубийства её отца.
Хелен отнюдь не разрядила обстановку и не посодействовала восстановлению мира на земле, сказав, что присутствовала на папином выступлении в Чизлхерсте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44