"
Он торопливо считывал беглое письмо флажков: "О-ни на вашей шлюпке... в большом жел-том че-мо-да-не..."
- Ура! Наши! - закричал Маленький. - Наши!..
И он заплясал на палубе, выкрикивая:
- Отдайте выходные брюки капитана из желтого большого, большого чемодана!..
Из камбуза выскочил кок Серегин с недочищенной картофелиной в одной руке и ножом в другой. Косматые брови удивленно поползли вверх. Маленький пулей пролетел мимо него, крикнув на ходу: "Наши!" - бросился в кубрик, схватил рюкзак, скатился по трапу на пристань. Уже на набережной оглянулся. Белый колпак Серегина неподвижно маячил на палубе.
Маленький спешил. Он должен был успеть, встретить. А для этого надо было добежать до моста, пересечь его, да еще в обратную сторону полпути... Оглядываясь на реку, он видел, как шлюпки все ближе подходили к противоположному берегу. Вот миновали огороженную купальню, потом пляж с цветными грибками, голубую вышку спасательной станции... А там и маленькая пристань, над которой поднят флаг ДОСААФа.
Он торопился, хотел успеть к швартовке, хотел, чтоб ему крикнули: "Эй, парень, прими конец!" - и вдруг узнали бы его... И он улыбался при мысли о том, какое впечатление произведет его неожиданное появление. Только бы успеть!
А город оживал, просыпался ему навстречу. Хлопали на ветру флаги, распахивались двери, из домов выходили празднично одетые люди.
- Эй, посторонись!
Его догоняли ряженые велосипедисты. Впереди баба-яга в мешковине, в парике из мочалы, помело торчит из-под седла. За бабой-ягой - с криками, смехом - черти. В черных тренировочных костюмах, в черных масках. Рожки, хвосты из твердой резины.
Нечистая сила промчалась мимо, рассыпая вокруг велосипедный звон, и Маленький снова побежал. Вот он обогнул сторожевую башню, круто свернул к берегу и побежал вдоль самой воды. Над ним высилась белая крепостная стена. "Старгороду семьсот лет", - прочел он на ней. Буквы были красивые, затейливые, писаны золотом...
Внезапно город вздрогнул. Сто оркестров ударили в лад на обоих берегах. И сто колоколов. Бамм-бомм-бомм!.. Бамм-бомм-бомм!.. "В Старгороде праздник! В Старгороде праздник! - грохнули тарелки самого главного оркестра, и остальные девяносто девять, рассеянные по всему городу, согласились дружно: - Праздник! Праздник!.."
"Отдайте-выходные-брюки-капитана-из-желтого-большого-большогочемодана!.. - грянули сто оркестров и одна маленькая блестящая труба. Отдайте-отдайте-скорее-отдайте-брюки! В Старгороде праздник! В Старгороде праздник!.."
Маленький перебежал через мост, ноги у него подкашивались, под ложечкой кололо, в горле было сухо, пот заливал глаза. По дороге навстречу ему подымался строй - форменки, гюйсы, бескозырки... Впереди - капитан в полной форме. "Левой, левой! - командовал капитан. - Кошельков, не тянуть ногу!.."
Маленький стоит посреди дороги и видит, как меняется лицо капитана, как растерянно открывает он рот, но тут же смыкает обветренные губы - не то сердито, не то обиженно...
- Маленький Петров! - командует капитан. - Замыкающим, на левый фланг! Взять ногу!..
Маленький бежит в конец строя и глупо, широко, счастливо улыбается. Каштанов подмигивает ему, Чубчик делает гримасу, Айна отворачивается, Кошельков говорит:
- Разгильдяй! Три наряда!..
- Кошельков! Отставить разговоры! - кричит капитан, не оборачиваясь. - Левой! Левой! Маленький, не отставать!..
Разве он отстает! Да скажи сейчас капитан - взбежать сто раз на эту гору - он взбежит! Скажи - реку переплыть - переплывет. Чего он только сейчас не сделает!
Люди стоят вдоль тротуара, смеются, машут флажками, цветами.
- Бравые ребята!.. Гляди, маленький, а моряк!.. И девчонка! Гляди, и девчонка тоже!..
"Бравые ребята, бары-бары-бята, бары-бары-бята, раз-два-три! - поет Маленький про себя, шагая на левом фланге. Толстый-дядька-на-балконе-между-двух-колонн-стоит-дядька-машет-нам-рукоюэто-очень-хорошо!.."
- Эй, на левом фланге! - кричит капитан. - Не оглядываться!..
"Что ж вы замолчали, оркестры? Самое время грянуть! Приготовились! Начали!.. Отдайте-выходные-брюки-капитана..."
А из-за угла внезапно навстречу строю - кто это, братцы? - скоморохи, боярышни, гармонисты!.. Впереди - плясуны в розовых рубахах, в лаковых сапожках гонят пыль по асфальту.
"...из желтого большого, большого чемодана..."
За плясунами - цыган. Двух медведей ведет.
"В Старгороде праздник, праздник!.."
А боярышни-то, боярышни, всю дорогу заняли, под ручку идут, частушки поют!..
"Отдайте, отдайте, скорей отдайте брюки!.."
- Дорогу! - кричит капитан.
"Какую дорогу? Кому дорогу? Зачем дорогу?.."
- Посторонись! - кричит капитан.
- Посторонись! - кричат медведи, разевая розовые пасти, и гогочут грубыми мужскими голосами. И цыган рванул ворот, рот до ушей... А боярышни окружают капитана Колодкина, берут его за руки, заталкивают в хоровод, и самая бойкая, волосы лиловые, поет с усмешкой прямо в лицо ему:
- А мой миленок - морячок!..
Капитан хмурится, плечами пожимает, улыбается растерянно - порядка нет, строя нет, ничего нет - толпа!
"Быть бы тем цыганом! - думает Маленький. - Нет, лучше медведем. Нет, жарко в шкуре, печет... Гармонистом! Вот гармонистом - это да! В хоровод-медведь-пошел-часто-часто-часто-пляшет... Каштанов, Каштанов-то, вприсядку!.. А это еще кто? Ряженый, а с портфелем..."
- Товарищи! Товарищи! - кричит ряженый с портфелем. - Нас на площади ждут! Скорей, товарищи! Распорядок нарушаете! Здесь мероприятие не запланировано! Семеницын! (Медведю.) Напляшешься еще, Семиницын! Только день начинается. Товарищи! Ну, знаете, товарищи...
И понесло Маленького пестрым потоком вдоль улицы. Закрутило, как щепку в водовороте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36