Маленький даже не обернулся.
- Сте-па!
Еще окно заскрипело - хоть уши затыкай. На балкон вышел Степа. Потянулся, зябко повел острым плечом. "Во тощий, - подумал Маленький, - ни одной мускуляшки не видать..."
- Степа, - сказал Маленький, - Ленц с Каштановым берут меня вместо Кольки...
- Ну и что? - сказал Степа, облокотясь на перила.
- Они велели тебе сказать, чтоб ты тоже...
- А мне-то что, - Степа зевнул.
Маленький понял: сам все испортил. И как у него это слово выскочило "велели"! Теперь Степа начнет... И Маленький с обидой, со слезой в голосе завел:
- Тебе что, жалко, да?..
- Орел или решка? - Степа достал монету.
- Орел, - скучно сказал Маленький.
Степа ловко поймал монету. Развел руками.
- Решка...
- Колька сказал: иди к Степе, он возьмет...
- Ты бы ко мне и пришел. А то: Каштанов велел!
- Ну, Степа...
- Пришел бы ко мне, так и так...
- Да мне по пути было!
- По пути... - Степа сплюнул, поглядел вокруг, еще сплюнул. Он выдержал паузу, во время которой Маленький думал: "Нарочно тянет, себя показывает, а сам Кольку-то боится..."
- Ладно, приходи на построение, - снисходительно сказал Степа.
Дело сделано. Теперь что скажет капитан. Но тут Маленький Петров ничего предпринять не мог. Оставалось ждать общего сбора. Так он и сделал. Пришел к Дворцу пионеров, сел на траву, привалился к стене и, прикрыв глаза, стал медленно, со смаком жевать горбушку. Сахар он оставил напоследок.
ГЛАВА ВТОРАЯ
"Чего бы им сыграть?.."
- Ленц!
- Есть!
- Каштанов!
- Есть!
- Петров!
- Есть!
- Какой же ты Петров? Ты - Маленький Петров, а Большой где?
- В Сланцевое уехал...
- Это еще зачем?
- В техникум поступать, в химический...
- Боцман Каштанов! - рявкнул капитан, да так, что Маленький чуть язык не прикусил. - Человек уезжает в другой город, а я узнаю последним. Думаете, мне все одно - что Большой, что Маленький?
Боцман Каштанов вышел из строя и зажег свои синие глаза. Боцман улыбался.
На ушах у него были веснушки. Боцман почесал крутой, пылающий на солнце затылок.
- Затылок чешешь, разгильдяй! - вскипел капитан.
А Маленький Петров постригся вчера наголо. Хотел понравиться капитану. Да, видно, зря.
Боцман Каштанов, тот хоть бы что - руки по швам, объясняет:
- Товарищ капитан, Большой Петров телеграмму получил, вызов на экзамены. С последним поездом уехал. Мы и решили...
- Кто это мы? - вежливо спросил капитан.
- Ну, боцмана решили, - сказал Каштанов, - совет...
- Когда посоветоваться успели, а? Может, ночь не спали? Меня почему не разбудили? Я бы штаны натянул и тоже - на совет.
На левом фланге хихикнули. Боцман Каштанов смотрел капитану в живот и молчал.
- А почему у тебя, Маленький Петров, бескозырка на носу? И форменка не по росту. И брюки по земле волочатся.
- Это не его форменка, это Большого! - крикнул Чубчик из второй шеренги.
Капитан метнул в его сторону тяжелый взгляд.
- Брата форменка, - подтвердил Маленький, - и беска тоже.
- Что такое беска! - вскричал капитан, и на лице его, круглом, розовом, без намека на морщинку, изобразилось презрение. Голос капитана звучал раскатисто, свободно, будто пробовал он его в чистом утреннем воздухе и всякий раз чуть прибавлял силы. Полновесный голос. Дай бог каждому. - Что такое беска, я спрашиваю?!
Боцман Каштанов поднял голову:
- Мы, товарищ капитан, просим за Маленького. Взять бы его вместо Большого...
- Опять мы! - охнул капитан, ударив кулаком левой руки о ладонь правой.
- Ну, боцмана, я же говорил, боцмана просят, - сказал Каштанов и показал капитану полный набор зубов.
- Пусть каждый боцман сам скажет, у каждого боцмана есть свой язык... Или не так, Каштанов?..
Маленький Петров и не смотрел кругом, а все видел, такой уж у него глаз. Два шага вперед. Это Ленц вышел. Два шага вперед. Степа.
А вокруг простирался тихий утренний двор, укрытый росистой травой. За спиной Маленького Петрова - длинное, крашенное голубой краской одноэтажное здание с низкими, настежь распахнутыми окнами, сквозь которые внутрь дома заглядывает крапива, ромашки. На фасаде доска: "ГОРОДСКОЙ ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ". Настоящий-то Дворец еще строится, в старой ратуше, а доску уже заказали. Чтоб зря не лежала, не пылилась, ее и прибили.
Тихо. В окнах стоит темнота, обещая прохладу, если день опять будет жарким. Маленький Петров тронул ногой рюкзак. На месте. А то еще уведут для смеху.
Чубчик зашептал сзади:
- Выгонит тебя капиташа...
А солнце так приятно щекотало стриженую голову, и воробьи так весело чирикали на каменных плитах у входа во Дворец, и шлюпка-шестерка в "сухом доке" выглядела так величественно, возвышаясь над землей на уровне его плеча, и борта шлюпки поблескивали такой свежей краской, и, наконец, такой добрый ветерок тянул из-за забора, что Маленькому Петрову казалось: если вокруг так хорошо, не может быть ему плохо, не может!
...Два шага вперед. Это Ленц.
- Я - за.
Два шага вперед. Это Степа.
- Я тоже.
- Ах, разгильдяи, - восхищенно простонал капитан, - ах, разгильдяи, спелись! - Капитан, как всегда, брал догадкой, опираясь на богатый жизненный опыт.
- Разрешение есть от матери?
- Разрешение?..
- Ну, что позволяет в поход идти. В письменном виде.
- В письменном? Я не знал... В устном разрешила...
Маленький в упор посмотрел на Каштанова. Тот морщился, пожимал плечами. Маленький подмигнул ему отчаянно.
- Иди принеси разрешение, - сказал капитан.
- Матери дома нету, она на фабрике, - жалобно начал Маленький Петров, чувствуя: еще миг - и все рухнет.
- Она на фабрике, товарищ капитан! - подхватил Каштанов. - Точно! Да вы не беспокойтесь, полный порядок будет, матуха у него законная...
- Кто, кто? - Капитан сердито покосился на Каштанова, фыркнул, поглядел на часы, потом на Маленького.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36