своими, детей, мужа.
- Половые органы нужно мыть каждый день, но это не значит, что каждый день
нужно говорить об этом, - заявляла Евлампия.
В декабре 1927 года живот Евлампии достиг критических размеров. Беременность
протекала нормально; Евлампия до седьмого месяца продолжала любовные
воссоединения с Серафимом; страсть в этот период достигала пика
недозволенного удовольствия. Почему недозволенного? Потому, что говорить об
удовольствии запрещено. Тогда как само удовольствие можешь иметь хоть с утра
до ночи.
При этой нормальной беременности Евлампия вела обычный образ жизни: копала
грядки, солила огурцы, квасила капусту, нарезала колбасу и ветчину, сдавала
анализы крови, мочи и кала. Все эти умеренные занятия не только не были
противопоказаны Евлампии, но, наоборот, благотворно влияли на ее психику и
содействовали правильному течению беременности.
3
Будучи от рождения высокой, здоровой, выносливой (достаточно назвать ее рост
- 197 см), Евлампия шила на ножной (конечно, в период беременности) швейной
машине "Зингер", ездила верхом в конном заводе им. Эльзенгауэра,
располагавшемся неподалеку, плавала и ныряла.
И сама Евлампия, и созревающий в ней плод (который должен был появиться как
жемчужина из раковины) нуждались в достаточном количестве кислорода, а при
энергичной деятельности его поступление в организм резко увеличивается.
Отсюда вывод: она постоянно была в движении, находилась на свежем воздухе,
среди сосен и елей, постоянно открывала окно или форточку, хорошо
проветривала дом.
Уже перед самыми родами ходила с Серафимом на лыжах до фабрики, мимо конного
завода, и обратно. В общем, бережно относилась к проращиванию семени
Серафима.
Огромный живот под свитером метафорически, если смотреть на Евлампию в
профиль, повторял силуэт девы Марии и напоминал Серафиму о непорочном
зачатии.
Евлампия и была для него Богородицей, поскольку, чтобы зачатие было
порочным, Серафиму нужно было бы рукотворно изготовить свое семя, чего он,
даже при своем физиологическом уме, сделать не мог. Тут впервые стали
вкрадываться в сознание Старосадова мысли о пустоте человека, о его странном
пребывании на Земле, о неучастии в рождении, жизни и смерти, о галлюцинации
жизни вообще... Таким образом Серафим Ярополкович пришел (конечно, через
много, много лет, когда ему уже было за 60) к выводу, что каждая беременная
женщина - Богородица, каждый бросивший в нее свое семя мужчина Бог-отец,
Бог-сын и Дух святой, а каждый родившийся - Христос, под псевдонимом,
разумеется. Тут, конечно, смущало его противоречие: вся заслуга человека в
продолжении рода - оплодотворение женщины (велика заслуга!)... Псевдонимы.
Русские дают Христам свои псевдонимы, немецкие (немцы; однако Серафим
Ярополкович все нации привел к одному прилагательному знаменателю, как
известный Митрофан - дверь. Короче говоря, по версии Серафима Ярополковича,
постигшего наконец, что люди рождаются не по воле людей, а из одного
удовольствия посредством поршневой работы с впрыскиванием не человеком
изготовленного семени, так вот, по этой версии тоже, как и "русский",
испанец будет прилагательным, то есть "испанским". К чему "прилагательный"?
Ну дверь - имя прилагательное - к дверной коробке, состоящей из двух косяков
и притолоки вверху, лежащей на этих косяках... Об этом - "прилагательном" -
вся жизнь Серафима Ярополковича.) ... немецкие - свои и т. д.
Большое внимание Евлампия уделяла питанию во время беременности. В первые
месяцы не было необходимости резко изменять привычный стол: ела щи со
свининой или с говядиной... И ничего здесь порочного нет. Подумаешь, убивали
свинью, с глазками, носиком-пятачком, ушками и прочими живыми, как и у
человека, атрибутами, и ели; убивали корову или бычка - и ели.
Старосадов снял пенсне, протер носовым платком. Опять положил голову на руки
и заговорил молча далее о съедении человеков, особенно детей, приготовленных
со специями в микроволновой печи.
Впрочем, Евлампия всегда начинала с хорошо выглаженной скатерти. Тогда не
было электрических утюгов. Она гладила утюгом на углях, с дымком,
придававшим белью какую-то особую свежесть. Накрывала стол этой выглаженной
скатертью. В зависимости от числа сидящих за столом ставила две-три тарелки
с черным и белым хлебом (хлеб она любила нарезать толстыми ломтями, а если
хлеб был очень мягкий, то вовсе его не нарезала, а ломала руками,
по-русски).
Хотя диапазон русскости очень широк: от мелких тарелок до эмалированных
тазов после падения КПСС.
Вино (за исключением шампанского) ставила в откупоренных бутылках с
тщательно очищенными горлышками (как все-таки партия дисциплинировала; и
люди-то советские казались одухотворенными, как ангелы, с небес
спустившиеся; это после падения КПСС все вдруг поняли, что люди самым
мерзким образом появляются после полового акта). Водку и настойки подавала в
графинах. Закуски располагала в разных концах стола (это уже в те времена,
когда за стол обычно садилось не меньше 12-20 человек). Для каждого члена
семьи и возможного гостя (обычно это были коллеги Старосадова по латинскому
языку, тайными нитями уходившему в недра Лубянки) ставила мелкую столовую
тарелку, на нее - закусочную (помнится, на них изображался краснозвездный
Кремль).
Серафим Ярополкович, уже тогда водрузивший на свой нос чеховское пенсне,
отрастивший клинышек интеллигентской бородки и надевший на затылок узбекскую
тюбетейку, любил наблюдать на большеживотой Евлампией во время этих ее
хлопот у стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23