И вот теперь Намордник гулял по городам и сёлам и, как уже говорилось, встретился с Напёрстком.
А Напёрсток с работы сбежал.
- Хватит! - говорил он. - Надоело! Невозможно всю жизнь толкать иголку. Лучше уж быть колокольчиком.
- Колокольчиком? - удивился Намордник. - Да ведь у тебя язычка нет.
- Язык можно достать.
Так они и бродили. Намордник морду искал. Напёрсток - язык.
Встретился им - Мусс. Ну, сладкий такой, вкусный, важный и надутый господин. А по-латышски, между прочим, Мусс так и называют - Надутень.
- Эй ты, Мусс-Надутень, - сказал Намордник, - говори прямо: у тебя морда есть?
- Что вы?! - напугался Мусс. - Морда? Откуда?
- Только не прикидывайся, - угрожающе сказал Намордник. - Кусаться небось умеешь?
- Не-ет, - ответил Мусс.
- И никогда никого не кусал? Только не врать!
- Нет, никогда никого! Если только меня перекислят, ревеня в меня переложат - чуть язычок покусываю.
- Ага, покусываешь. А сам врал, изворачивался. А ну подавай сюда свою морду!
И Намордник бросился вперёд. Но Мусс легко проскользнул через кожаные ремешки. У него ведь и вправду не было никакой морды. Так, какая-то расплывчатая физиономия.
Намордник хотел кинуться ещё разок, но тут объявилась Миска.
- Что вы делаете! - закричала она. - Как вам не стыдно! Ведь это самый нежный, самый сладкий, самый вздутый Надутень. Только взбитые сливки могут сравниться с ним. Иди сюда, милый. Иди ко мне, родной.
И Миска всосала в себя Мусс да ещё крышкой прикрыла.
- А если вам язык нужен, - сказала она, успокоившись, - вон корова на лугу, у неё спросите.
Корова щипала клевер. Это был второй клевер нынешнего лета. Первый клевер уже скосили, и вырос второй. Вот корова и щипала второй клевер, помахивая при этом языком.
- Добрый день, - сказал Напёрсток. - Извините, у вас есть язык?
- Да, у меня есть язык, - вздохнула Корова. - Добрый день.
- А не могли бы вы отдать мне свой язык?
- Не могу, - вздохнула Корова. - Мне тоже кушать надо.
- Слушай, бурёнка, - сказал Намордник. - Может, у тебя дома есть какой-нибудь запасной язык? Может, в сарае валяется? А? Поискала бы.
- Домой идти неохота, - вздохнула Корова, не переставая жевать.
- Сходите поищите, - просил Напёрсток.
- Ну, предположим, я пойду домой, - раздумывала Корова. - А кто вместо меня будет траву жевать?
- Я и пожую, - убеждал Напёрсток.
- Так у вас языка нет.
- Тогда Намордник пожуёт.
- Ну уж нет, - сказал Намордник. - Я без морды жевать отказываюсь.
- Тогда я никуда не пойду, - сказала Корова. - Если я не буду жевать клевер - не дам молока. Все кружки, чашки и кувшины останутся пустыми, а это опасно.
- Пускай тогда ведро жуёт траву, - сказал Напёрсток. - Вон ведро пустое валяется, пускай пожуёт немного.
Ведро, которое болталось неподалёку, было действительно пустым. Как ни странно, оно согласилось жевать клевер, и Корова пошла искать язык.
Скоро она вернулась и принесла, к удивлению, здоровенный язык.
- Нашла, - сказала она. - Это мой запасной язык, тимофеевочный. Я этим языком тимофеевку загребаю, травку такую. Во рту-то у меня сейчас - клеверный. А дома, в запасе, репейный остался.
- О боже! - сказал Напёрсток, увидев тимофеевочный язык. - Вот ужас-то! Куда мне такой язычище! Уж больно здоровый! Он в меня не влезет.
- Ах ты, - разозлилась Корова. - Ты что, ослеп, что ли? Ты что, не видел, какая я большая! Ты что, думал, что у меня язык как у туфельки? Куда мне теперь девать запасной язык? Домой нести?
И Корова в сердцах ухватила траву, которая набралась в ведро, сразу двумя языками. А Напёрсток с Намордником дальше побежали.
- Слыхал, что она сказала? - кричал Напёрсток. - У туфельки есть язык. Может, мне подойдёт?
- У туфельки и мордочка есть, узенькая такая.
Туфелька спешила на бал. Щётка только-только кончила наводить на неё блеск.
- Ах, какой у вас чудесный язычок! - говорила Щётка. - Чистенький, блестящий. Такой язычок и чистить не надо.
В этот момент и подкатился Напёрсток. Щётка взмахнула ещё разок - и Напёрсток брякнулся в обморок. Он ведь гуталина сроду не нюхал.
- Ты, парень, что-то перепутал, - сказала Щётка, когда Напёрсток немного пришёл в себя. - Тебе нужен цветок - туфелька. Он, конечно, пахнет не так красиво, как гуталин, но, в конце концов, это моё личное щёткомнение.
И Напёрсток побежал в сад. А в саду, как раз под окном, росли туфельки маленькие, сине-фиолетовые, покачивались они на зелёном стебле.
- Добрый день, туфельки, - сказал Напёрсток. - Имеются ли у вас язычки?
- Ты что, сам, что ли, не видишь?
- И они звонят?
- Да ты что, оглох, что ли?
Напёрсток прислушался и... ничего не услышал.
- Девочки, он - глухой! - сказала туфелька на самой верхушке.
- Он слепой, - сказала та, что пониже.
- Он бессердечный, - фыркнула третья.
- Он железный! Железный!
- Противный!
- Иди на колокольню, железяка! С Колоколом поговори!
И Напёрсток взлетел на колокольню.
Но у Колокола - дамм! дамм! - не было времени - дамм! дамм! дамм! попусту болтать. Дамм! Ему надо было - дамм! - звонить! Дамм! Дамм!
- Ты кто такой?!! Дамм! Дамм! - взревел Колокол. - Откуда? Дамм! Бумм! Дымм! Должен пальцы охранять! Как Дамм! Как Бумм! А ты болтаешься! Дамм! Бумм! Дымм! А мне и на праздник надо звонить! Дамм! И на пожар! Дамм! И часы отбивать! Дамм! Иди обратно! Дамм! Трудись! Бумм! Вон бедная Марута палец без тебя уколола! Ты кто такой?! Откуда? Бумм!
Вы, конечно, хотите знать, куда девался Намордник. А я и сам не знаю. Но он где-то рядом. Подкарауливает. Так что, если у вас есть эта... как её... в общем, стоит иной раз глянуть в зеркало.
КОРИЧНЕВАЯ СКАЗКА
Я его видел.
Он прыгнул на сковородку, забегал по жареной картошке, закричал:
- Коричнево! Коричнево!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12