*
Два смеха породили разный быт
И даже две религии как будто.
* Простите мне научные детали,
А я прощу вам все, к чему б вы слабость ни питали!
Пророком у одних был Зверий Незабыкх,
Пророком у других - Растений Незабудда.
Казалось бы, звучанье - чепуха.
Но даже здесь различья отмечались.
- Ха-ха! Хи-хи! - вкусившие смеялись,
А невкусившие смеялись:
- Хи! Ха-ха!
Еще деталь, у невкусивших хохотантов
Все головы, а у иных и грудь,
Покрылись шишками мыслительных талантов.
Что впрочем их не портило ничуть.
А я сказал бы, даже украшало.
Поскольку в личной жизни не мешало,
А в деле открывало новый путь.
Так, например, их брали в мастера
Разумных дум и трезвого расчета.
И так планетою ценилась их работа,
Что в день им полагалось троекратное ура,
По десять дублов и по два ковра
Из тех, что делал гобеленный клуб Веселая игра.
Ах эти игры! невкусившие шутя,
Вступив с Веселою игрою в поединок,
Коврами как-то до того заполонили рынок,
Что клуб сгорел в два дня, похныкал, как дитя,
Со счетами в руках оплакал все утраты
И слился с клубом Сувенирной Ваты,
Производя половики и маты
С узором и доставкою домой
Под жалобным девизом Боже мой!.
А дальше больше. Невкусивший Сант Анатом
С ланцетом стоя над вкусившим братом,
Чуть не отсек ему, уж и не помню что,
Не вымыв руки спиртом и не сняв пальто.
И это где? В больнице! В храме состраданья!
Короче, стычки, свары и рыданья.
Те и другие лишь своих любили,
Те и другие сук чужой рубили.
Как видно разглядеть им было недосуг,
Что это, в сущности, один и тот же сук.
И лишь Бол-Ван был в ослеплении недолго,
Поскольку у него в отличии от всех
Не резвость мозга вызвал индуктивный смех,
А нечто большее с уклоном в чувство долга.
И первое, что сделал сей колосс:
Собрав писантов невкусивших стаю,
Он задал сам себе волнующий вопрос
И сам ответил так:
- Коль говорить всерьез,
Вкусивших я больными не считаю.
Пора взглянуть на свет, довольно жить во мраке.
Для розни не причина разный смех.
Прошу оповестить через писанья всех:
Я запрещаю стычки все и драки
И отменяю свой запрет на смешанные браки.
Вот все. Теперь ступайте. Хи! Ха-ха!
Затем Бол-Ван вошел в светлицу внука
И так сказал:
- Мне все понятно. Ну ка,
Снимай наследный перстень и меха.
Хотя теперь преград особых нету,
Но я тебя не возведу на трон.
Тебе не совладать с подобною планетой,
Лови форель или стреляй ворон.
Или женись.
- Но я могу?
- Да, можешь!
Я смешанные браки разрешил.
- Ты разрешил! - воскликнул принц. - О боже,
Даты велик! Ты не напрасно жил!
Ты, ты...
- Ну ладно! - проворчал Бол-Ван,
Я делаю лишь то, что мне велит мой сан.
И снявши с внука норковый жилет
Он удалился в совмещенный кабинет.
А принц стоял, Светясь как сто светил.
Какая жизнь на Зете намечалась!
Он сам с собой смеялся и шутил .
И кровь таким восторгом в мозг его стучалась,
Что подключившийся к нему угрюмый Уткэн Колли
Пять скверных слов сказал и застонал от боли.
Он только что узнал, что на далеком Зете
В ста новых семьях народились дети.
И он не вправе скрыть от шефа и науки,
Что это дети. Дети, а не внуки.
Глава пятнадцатая
Магистр так много рисовал и так прекрасно,
Что над сторожкой вскоре выстроил второй этаж.
Музею продал он сюиту Коротко о разном,
А частному лицу триптих Врата при входе в раж,
Торгарий взял, написанный сангиной,
Портрет полуапостола с ангиной,
Пять обнаженщин выставила Груть,
Да столько же салон Случайная получка.
Журнал Зашли бы, цайтунг, на цветы взглянуть
Уже статью о нем готовил В добрый путь!...
Короче говоря, застала деда внучка
В тоске, но не в зеленой, вот в чем суть.
Все в тех же сине-розовых трусах,
Но неизменно в галстуке и при часах,
Он по утрам стоял на голове,
Частенько принц его так заставал
И, чтоб вступить в беседу,
Сказавши И-го-го!, пристраивался к деду.
И так вдвоем они стояли на траве
Часами обсуждая тени, блики, пятна.
Тазитте это было не вполне приятно.
Особенно, когда уйдя в пикантные детали,
Они ногами дрыгали и громко хохотали.
Любили ль вы, читатель дорогой,
Стояли ль вы на голове от счастья,
Горели ль той немыслимою страстью,
Когда земля дымится под ногой
И вы способны зажигать костер
На кучу хвороста бросая нежный взор?
Горите и сейчас?
Тогда вот текст: Люб-лю!!!!!
Без всяких вариантов вы его твердите
И будь я холост, если вы не победите!
Ах, бедный принц! Он так сказал Тазитте:
- Я убужаю вас и быть моей молю!
Что значит убужаю?
Обожаю?
А если уважаю?! Что за чушь?!
Для девушки страшнее оскорбленья нету.
Представьте, что Ромео уважал Джульетту
И вы поймете почему в минуту эту
Тазитта к выводу пришла, что принц ей крайне чужд.
- Благодарю вас!.. - сухо молвила она,
Превыше всяких чувств ценю я уважение.
Но мне почудилось, что в наши отношенья
Вплелась какая-то ненужная струна.
Зачем напрасно причинять мне боль?
Жестоко, принц, да и не очень честно.
Ведь мы - друзья.
А по законам Зета, как известно,
Несовместимы дружба и любовь...
- Несовместимы?!! - рявкнул принц
И с корнем
Вдруг вырвал дуб, растущий у ручья!
- Несовместимы?! Господи, да я...
Вот форма объяснения, друзья,
Что может проще быть и непритворней!
Учитесь юноши давать обратный ход.
- Люблю, люблю!!!
Как айсбергом пробитый пароход
Иль, скажем, как Атлант, вдруг уронивший небосвод,
Ревел наш принц так яростно и долго,
Что горный соловей, сомлев, упал на волка
И тот, от страха проглотив клыки,
Галопом конским дунул вдоль реки
По двадцать восемь гравитонов делая прыжки,
И чуткий Зет, итожа все толчки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11