Могу вам подсказать: нигде вы не встречали!
Откашлявшись, он так сказал:
- Прошу
За дерзость извинить меня. Но это
Не я вам говорю, а некий голос света,
Что я, как мистикант, в душе своей ношу.
От вас, коллеги, я не скрою ничего.
Всецело предан Эскулапу и короне я.
У принца Воспаление Всего!
И не простое, господа, а двустороннее.
Не просто вникнуть в иксметодику мою,
Но я, коллеги, попрошу вас постараться:
Наружное я только внутрь даю,
Всем внутренним велю покрепче растираться...
Тут много есть неясного, вы все об этом знаете,
Но я сквозь эти дебри продерусь.
И если вы мне, о коллеги, доверяете,
Я лично принца вылечить берусь.
Тут хором грянуло:
- Конечно, доверя!..
Остаток слова прозвучал уже за дверью,
Поскольку бросились от принца лекаря,
Как от... Не подберу сравненья, честно говоря.
А впрочем, что там сравнивать!
Получено доверье,
Чему прекрасный, юный Тез Ядяд
Был удивлен слегка и бесконечно рад.
Глава восьмая
Поскольку смех полезен для развитья носоглотки
И усвоенье пищи улучшает он.
На Зете с незапамятных времен
Был принят способ внутренней щекотки.
И так же, как у нас известные артисты,
Там в моде и фаворе были щекотисты.
Звучащие портреты их всегда
В любом значительном торгарии имелись.
Четыре дубла стоил Что За Прелесть,
Двенадцать дублов щекотист-звезда.
За Тетия же брали двадцать семь
И продавали далеко не всем.
Но скажем дальше. В местности гористой
Стоял огромный щекотарий-люкс.
По тысяче свечей там было триста люстр.
А люстр поменьше было тыщу триста.
Прибавьте к этому семь тысяч мягких мест,
Амфитеатр балконов для стоянья
И вы поймете, что за состоянье,
Случись провал, подобный домик съест.
- Да, съест, и что?! - Тут возразит читатель
И, безусловно, будет очень прав.
Действительно, бегут страницы глав,
А где же, скажем, та, что в подвенечном платье
Гуляла с принцем в тишине дубрав?
Подруга детства, где она?
Она...
Ищите, девушки, и вы всегда найдете
На чьей груди головку приклонить.
... Как раз сейчас на личном свистолете
Известный щекотист и драматурий Тетий
Пытается ей принца заменить.
С успехом ли? Я промолчать не волен,
А на ответ не стоит тратить слов.
Принц где-то там... Он грубоват и болен,
А Тетий здесь, галантен и здоров.
Летят они...
Но пусть они летят,
Пусть принца исцеляет Тез Ядяд,
А мы?..
А мы с Магистром в дом его войдем
И вместе с.ним... Тазитту не найдем!
Вот где трагедия огромной высоты.
Читатель дорогой, имел ли друга ты,
Мужчину, женщину ль, ребенка, - все равно?
Имел ли друга верного на свете,
Такого, чья душа тебе, как солнце светит,
Когда на всех галактиках темно?
Имел? Тогда Магистра ты легко поймешь.
- Тазитта! - крикнул он и яростная дрожь
Насквозь пронзила старческое тело.
Тазитта! - крикнул он. - Все так, как ты хотела!
Я...Я...
В груди предчувствий черные огни,
Гордыныч к телестенке прислонился
И вдруг магнитофоний сам включился
И произнес спокойно:
Извини!
Как мне велит душа моя и случай,
Отправилась я в дальние края.
Когда вернусь, да и вернусь ли я,
Не знаю. Ты тоской себя не мучай,
Женись. Иль лучше просто в дом возьми
Живое что-нибудь, собаку иль ворону...
Как коротка, как тщетна наша жизнь!
Еще прошу тебя, пренебреги короной,
Ты не рожден для власти. Откажись!
...Все стонет и болит!
Нет, мне не жить, как прежде.
Я исцелю себя иль вовсе погублю.
Примкни ж душой к большой моей надежде,
И помни, помни: Я тебя люблю!...
Глава девятая
Разбивший лагерь в Пескарийной Балке
(На Зете были дни Сближающей Рыбалки)
Бол-Ван по суткам не сходил с коня,
Но о больном справлялся раз в два дня.
Вот образец докладов Тез Ядяда:
- Пока что убираем ущемленье взгляда,
Кристаллизуем умственную взвесь.
За неимением квасцов Всеготогочтонадо
Прописан ангидрид Тоговсегочтоесть.
Задет подмозг, хотя вполне живой,
Болезнь гнездится глубоко ужасно.
Здесь медлить глупо, а форсировать опасно.
Но я вчера рискнул с Бульон-Травой
И, должен вам сказать, спектр аневризмы красный!
Ну, словом, все идет по разработанной кривой.
Надеюсь, я картину очертил вам ясно.
На что Бол-Ван кивал дремучей головой
И говорил:
- Давай, давай! Прекрасно!
Что ж Тез Ядяд, по части говоря,
Свои большие дублы получал не зря.
Он сложно говорил, но никогда не лгал.
Ведь термины употреблять, отнюдь не значит жулить!
Но, если говорить на языке простом,
Его леченье заключалось в том,
Что на болезнь воздействуя через симптом,
Прописывал он принцу не пилюли,
А сочиненья мрачного Кастрюлли.
Больной их с жадностью глотал за томом том
И хохотом не оглашался дом.
До отравленья принц не в силах был читать,
А ныне не читать он был не в силах,
Так словно, суть его, чтобы здоровой стать,
Глубоких мыслей и общенья запросила.
Порою с врачевателем своим
Они пускались в долгие беседы.
Листая пораженья и победы.
Пытаясь выяснить в масштабе всей планеты,
Как говорил историк Бревний Грим,
Чего мы стоим и на чем стоим?.
Входя в единомыслие, как входят в теплый водоем,
Они в один субъект метафизически сливались
И дружеской приязнью изощряя ум,
Черпали радость бытия в кипенье тем и дум,
В любые рассуждения бросались,
И только темы отравленья не касались.
Но вот однажды Тез Ядяд сказал:
- Простите!
Не будем говорить, больны вы или нет.
Но... Вообще у меня, как и у всех, есть дед.
Он тоже иногда...
Скажите, вы грустите
Хоть изредка с тех пор, как отравились?
- Конечно же, грущу! Но почему вы удивились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11