- Ну, сторож, принимай хозяйство, - сказал мужчина.
- Я не сторож, а доброволец.
- Тем лучше, заслуга больше.
Вокруг машины все было прибрано.
- Ну как, порядок?
- Порядок! - улыбнулся Антон. - Все бы так...
- Можно всех приучить. И нужно! Ну, будь здоров, желаю успеха.
- До свиданья, собака! - закричала Машка, высовываясь в окно. Она размахивала обеими руками, кивала головой, и огромный бант на ее макушке колыхался, как опахало.
"Волга" укатила. Антон еще раз оглянулся. Вокруг не было ни консервной банки, ни клочка бумаги. Все получилось очень легко и просто. Достаточно сказать, и люди поймут. Что же, все назло или нарочно делают? Просто не думают об этом, а если напоминать, перестанут безобразничать. Он так был доволен первым успехом и так горд своей выдумкой, что ему не терпелось поскорее кому-нибудь рассказать. Может, потом и в самом деле введут такое. Он твердо решил, как только приедет дядя Федя, рассказать ему свою идею; он подскажет лесничеству, а лесничество - учреждение государственное, и оно добьется. Но пока ему не терпелось рассказать хоть кому-нибудь, и он обрадовался появлению Юки больше, чем еде, которую она принесла.
- Вот, - сказала Юка, раскладывая свертки. -Это особо-минская. Вполне приличная колбаса. И сало. И молоко. Видишь, литровая бутылка...
- Подожди, - уписывая за обе щеки, сказал Антон. - Я придумал. И проделал первый опыт. Здорово получилось, прямо мирово!
Юка пришла в восторг. Это было как раз то, чего они не могли придумать, а теперь, раз придумали, все пойдет превосходно. Надо действительно всем говорить и требовать, чтобы вели себя культурно, а не по-свински...
- Постой, - спохватился Антон. - Откуда ты все это взяла?
Юка заулыбалась.
- Во-первых, у меня прорезался аппетит. Мама всегда жалуется, что я плохо ем. Мне и в самом деле никогда особенно есть не хочется. А теперь я сказала, что, когда прихожу домой, у меня нет аппетита, а вот когда гуляю в лесу или купаюсь, мне ужасно как есть хочется. И мама мне вот и молока дала, и коржиков, и даже, видишь, вареники с вишнями.
- А колбаса, подушечки. Это же из магазина?
- Ну... - замялась Юка, - во-первых, у меня были свои деньги. Немножко, правда... А потом Сергей Игнатьевич, когда я его проводила за село, достал трешку и говорит: "На, возьми, Юка". Я говорю: "Зачем это я буду брать у вас деньги, с какой стати?" А он говорит: "Пригодятся. Я же тебе не на конфеты, не на мороженое, а для дела. Раз Антон оказался в таком положении, надо парню помочь, пока приедет его дядя Федя?" Я подумала-подумала и решила, что правильно, взяла и сказала спасибо и что мы с Антоном этого никогда не забудем. А он улыбнулся и сказал, что нас он тоже не забудет, что мы подходящие ребята... Правда, какой он хороший человек, а? Просто удивительный! Ой! Я же самое главное забыла! Мы когда пришли в Ганеши, Сергей Игнатьевич пошел в сельсовет и так говорил с председателем, так говорил, что тот прямо не знал, куда деваться...
- А ты откуда знаешь? Подслушивала?
- Ну, не совсем... - слегка смутилась Юка. - Знаешь, в сельсовете всегда открыты окна, жарко потому что. Так мне уши затыкать, что ли? Вот я и слышала... И председатель сказал, что правильно, таким типам оружие доверять нельзя и, как только Митька приедет, он отберет ружье, и все! И, по-моему, теперь уже нечего бояться, ты хоть сейчас можешь идти домой.
- Ну да! Я лучше подожду, пока отберет. А то он, может, сегодня приедет и прямо в лесничество, к деду, придет...
- Что ж, - подумав, согласилась Юка, - пожалуй, ты прав. Лучше побыть здесь, ничего с тобой не случится за несколько часов...
- Тихо! - сказал Антон и прислушался. Лесное эхо донесло отдаленный рокот автомобильного мотора. - Еще кто-то едет... Надо сходить посмотреть, - хозяйским тоном добавил он.
- Подожди, я же не все рассказала! На председателя и Митьку кто-то карикатуру нарисовал, как они собак убивают. Я сама не видела. Сашко рассказывал. Председатель прямо чуть не лопнул от злости... А еще Сашко говорил, что отец Семена-Версту так бил, так бил... Вожжами! - Юка в ужасе распахнула глаза.
- За что?
- Он что-то такое украл. У людей из машины. Когда они купались.
- Так ему и надо!
- Как тебе не стыдно, Антон?! Разве можно, чтобы били!
- А что, разъяснительную работу среди него вести? Он послушает-послушает, а потом опять украдет. Один украдет, а на всех думать будут... Я б ему еще сам добавил. И ребят бы подговорил объявить ему бойкот, и все! Нечего с вором водиться.
- Жалко его. Может, он так... по глупости?
- Да брось ты эти штучки-мучки, нюни распускать? Что он, маленький? Вон дубина какая - пятнадцать лет...
Благородное негодование не повлияло на аппетит Антона, он основательно "заправился", накормил Боя, спрятал под камни остаток припасов.
- Я пошел. Посмотрю, кто там приехал, и в случае чего - шугану.
- И я с тобой! - вскочила Юка. - Я тоже хочу.
Антон заколебался. С одной стороны, ему очень хотелось, чтобы другие ребята, а особенно Юка, видели, как здорово у него получается: как он призывает этих автосвиней к порядку и как они становятся шелковыми. Но, с другой стороны, появление с Юкой могло испортить все. Одно дело, когда подходит он один и разговаривает с этими людьми всерьез, по-мужски, и совсем другое, если он подойдет с девчонкой... Нет, это не солидно.
- Давай так, - сказал Антон. - Мы пойдем вместе, но ты подходить не будешь. Спрячешься и будешь наблюдать. И ни в коем случае не показывайся!
Юка недоуменно и обиженно накопылила губы.
- Подожди, не надувайся. Когда я один, то получается вроде как я на службе и обхожу свой участок. Понимаешь?.. И потом я с тобой Боя оставлю, а то пугаются его...
- Ну хорошо, - нехотя согласилась Юка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59