- Есть хочешь? - Бой завилял сильнее. - На, ешь. Что мы с тобой потом есть будем?
Антон отдал Бою творог, тот слизнул его и уставился, ожидая, не дадут ли еще такого вкусного. Вкусного больше не дали, и он принялся за хлеб.
Все встало на свое место. Придуманное им будущее отодвинулось в десяти- или пятнадцатилетнюю недосягаемость, Антон снова стал тем, кем был, - мальчиком, который должен бояться, что какой-то Митька Казенный застрелит Боя, и прятаться. А что может сделать он, Антон?
А может, еще где-нибудь есть и такие Антоны (что он, какой-нибудь особенный? Самый обыкновенный!), и такие Хомки, которые собой заслоняют своих Жучек и Белок?.. Ребят же много. Почему в самом деле они должны только терпеть, бояться и прятаться? Может, прав Сергей Игнатьевич, что, когда все возьмутся, ничего с ними не сделают и не запугают...
Чем больше Антон думал, тем сильнее крепло в нем убеждение, что надо не ждать и надеяться, а делать. Он только никак не мог придумать, что именно должны они, ребята, делать, чтобы с этим бороться. "Ничего, вместе придумаем", - решил он.
Он свистнул Бою и пошел по тропинке к гречишному полю. Он шел и смотрел на кусты, деревья, скалы, застоявшуюся между ними глубокую черную воду, сверкающие на быстрине струи. Все это было его, их. Не в будущем, а сейчас. И не в будущем, а сегодня, сейчас нужно все это беречь и хранить от пустоглазых маклаков, хапуг, пакостников и хулиганов, которые не думают ни о чем, кроме себя. И главное - не бояться!
13
В тени старой дуплистой вербы стояла светло-серая "Волга". Рядом на подстилках расположились хозяева: мужчина в плавках и молодая женщина. Вокруг разложенной на газетах еды ковыляла совсем маленькая девочка. Держа палец во рту, она разглядывала лежащее перед ней и ковыляла дальше. Она была только в трусиках, но зато с огромным белым бантом. Подвязанный к пучку волос на макушке, он на каждом шагу вздрагивал и колыхался, как опахало. Мужчина и женщина наблюдали за девочкой и смеялись.
Антон приостановился, потом решительно направился к сидящим. Он шел не слишком быстро, но и не медля, а так, как ходят занятые делом люди. Он придумал. Бой, прихрамывая, вышагивал рядом.
Женщина увидела их, глаза ее округлились, она схватила девочку, бросилась в машину и захлопнула дверцу.
- Что такое? - недоуменно оглянулся мужчина, увидел подходивших и поднялся.
- Здравствуйте, - вежливо сказал Антон. Он решил, что все нужно делать вежливо.
- Здоров, - ответил мужчина. - Ты что своим страшилищем людей пугаешь?
- Его не нужно бояться. Он зря не тронет.
Антон достал из кармана куртки огрызок карандаша, завалявшийся там еще с зимы блокнот, старательно записал серию и номер машины.
- Это зачем? - спросил мужчина и насмешливо улыбнулся. - Может, и права предъявить?
- Права не нужно. Понадобится, вас и так разыщут. Я вас предупреждаю: после себя бумаг, хлама не оставлять, бутылки не бить. Костры жечь нельзя, рубить и ломать деревья тоже.
- Да? - все так же насмешливо сказал мужчина. - А как быть, дорогой юноша, если ничего этого мы не собирались делать?
- Не знаю, - сказал Антон, - другие делают. Вон сколько накидано.
- Хм, верно. Мы сами с трудом чистое место нашли. Значит, ты всех нарушителей берешь на цугундер?
- Я не один, нас много.
- А потом?
- Сообщаем в лесничество. Оно само штрафует, а если удерут, находит через автоинспекцию. Не спрячутся!
- Ну? - уже серьезно сказал мужчина. - Это молодцы! Это правильно... А то вот мы ездим много, в разных местах бывали, действительно черт знает что делают! Правильно у вас придумали. Надо бы так и в других местах. Пора со свинством кончать...
Девочке стало скучно сидеть в машине, ее тянуло к необыкновенно большой и черной собаке. Высунув голову над полуопущенным стеклом, она сказала:
- Гав! Гав!.. Папа, я хочу к тебе!
- Правильно, Машка, - засмеялся отец. - Напугай эту страшную собаку... Не тронет? - тихонько спросил он Антона.
- Маленьких? Ни за что!
Мужчина направился к машине.
- Игорь, ты сошел с ума! - сказала мать девочки.
- Ничего, пускай привыкает, а то вырастет такой же трусихой, как ты. Пошли, Машка! Только, чур, не дрейфить и не реветь.
Голопузая Машка и не думала ни дрейфить, ни тем более реветь. Как только отец поставил ее на землю, она заковыляла прямо к Бою и ухватилась за его гриву. Бой вильнул хвостом, повернул к девочке свою широко раскрытую, хакающую пасть.
- Игорь! - взвизгнула мать и в отчаянии зажмурилась.
Отец шагнул было к дочери, но, видя, что собака не проявляет враждебных намерений, засмеялся.
- Смотри, Машка, придется тебе заняться перевоспитанием матери... В самом деле, Валя, хватит прятаться, вылезай. Поедим - и пора ехать. Может, и ты с нами? - сказал он Антону. - Присоединяйся давай...
- Спасибо, я не хочу есть, - сказал Антон. Есть он хотел, и на газетах были разложены очень вкусные вещи, но он стеснялся и вообще считал, что в такой ситуации неудобно. - Вот если только у вас, может, кости какие остались? Для собаки...
- Кости? По-моему, в жареном мясе обязаны быть кости... Ну-ка, Машка, держи, угощай нового приятеля.
Мужчина вырезал из куска мяса изрядную кость, протянул дочери. Та заковыляла с ней к Бою. Бой заранее лег, следя за приближающимся угощением, облизнулся. Машка стала на четвереньки и сбоку заглядывала ему в рот.
- Папа, па! - закричала она. - У него жубы! Во! - И, как ТОЛБКО могла, широко раздвинула руки.
- Ну, это ты врешь, не приучайся врать даже в восторге. И вообще, хватит восторгов, иди ешь...
Антон тихонько свистнул Бою и пошел дальше, к маленькому пляжу у излучины. Они поплавали, полежали, подсыхая, на песке, а когда пошли обратно, хозяева "Волги" собирались уезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59