..
Скандал вышел ужасный. Доберман оказался очень денным псом. Он, как уверяли хозяева, целыми пудами собирал медали на собачьих выставках. Словом, мне пришлось очень, очень дорого заплатить за насильственную смерть этого собачьего аристократа.
И если бы Рекс на этом успокоился! Как бы не так! В моего волка внезапно вселился воинственный дух. После победы над доберманом он завел обыкновение бросаться на всякого большого, сильного пса и душить его в мгновение ока. Я же каждый раз должен был платить такие собачьи пени, что скоро мне осталось бы одно-пойти по миру...
Пришлось посадить Рекса на цепь - другого выхода не было. Волк выл дни и ночи как безумный. И вместе с ним дни и ночи выло все местечко от околицы до околицы. Ужас что такое!
Мы решили, что волка надо отдать. Но куда? В зоологический сад? Крися и слышать не хотела о том, чтобы обречь ее любимца на пожизненное заточение.
Но тут я вдруг вспомнил, что возле Белостока живет один мой дальний родственник. Он одинок. Держит у себя целый зверинец и давно уже зовет нас в гости. Я и написал, что собираюсь вскоре его навестить и хотел бы захватить с собой нашего Рекса.
Крися, хотя терпеть не могла писать письма, на этот раз, однако, исписала целый лист похвалами нашему волку. Не могу ручаться, но мне кажется, что в кляксах, испещривших эту страницу, были повинны не перо и бумага, а слезы, горькие слезы. Потому что Крися горючими слезами оплакивала расставание с волком. Вы ведь ее понимаете, правда? Наконец пришел ответ. Мой родственник соглашался принять нашего Рекса.
Поехали мы. Всю дорогу волк ведет себя так чудесно, что вызывает всеобщий восторг. Он позволяет себя ласкать, со всеми вежлив. Все его хвалят. И от этих похвал Крися потягивает носиком.Пусть тот, кто без печали расставался с другом, бросит в нее за это камень! Виноват, я хотел сказать - носовой платок...
Прибываем на место. Сначала волк держится несмело, бочком. Местные собаки рычат на него.
Однако понемногу отношения улучшаются. Через неделю уже все складывается как нельзя лучше. Рекс нашел себе двух новых друзей: маленькую таксу Боба, с которым он не расстается, и соседского сынишку Юзика, с которым они едят из одной тарелки. Мы счастливы, что нашему Рексу на новом месте будет хорошо. Собираемся в обратный путь. Крися как раз уехала куда-то с прощальным визитом, я сижу дома. Рекс, как всегда, когда Крися его покидает, лежит у калитки. Он вытянул передние лапы, положил на них голову и не спускает глаз с дороги, по которой, как он знает, должна вернуться его хозяйка.
Но, очевидно, ожидание показалось ему слишком долгим. Рекс забеспокоился. То и дело кидался куда-то бежать, потом снова ложился на место. Ждал, сторожил. И, наконец, отправился неведомо куда. Несомненно, на поиски Криси. Ушел - и не вернулся.
Надо ли говорить, что и теперь, услышав вой собак в местечке, мы с Крисей переглядываемся. Кажется нам, что вот-вот услышим протяжное, жалобное: "Ооо, ууу... Ах!" И вспоминаем мы тогда нашего волка. Нам никогда не забыть его - ведь он жил с нами и любил нас.
ЮЛА
Было начало декабря. Мороз. Погода - мечта! Свежего снегу - сколько душе угодно! Вот мы с Крисей и отправились на прогулку в лес. Как чудесно в заснеженном лесу, вам рассказывать не нужно сами знаете!
Мы в прекрасном настроении, бегаем, обсыпаем друг друга снегом. Веселью нет конца. Игры, возня. Одним словом, прелесть что такое! Собаки, естественно, с нами. Тупи, наш барбос, прекрасно чувствует себя в снегу. Только Чапа, фокс, ужасный мерзляк, был недоволен. Он дрожал, поднимал то одну, то другую лапку - снег жег ему пяточки. Пес явно злился. Ворчал даже на Тупи и совершенно не желал играть. Несомненно, в душе он клял себя за то, что согласился пойти на эту прогулку, где ничего интересного не увидишь, только промерзнешь до мозга костей.
Вдруг Чапа остановился. Насторожил уши. Потянул носом. И искоса, как всегда, начал внимательно разглядывать заснеженный куст. Сделал несколько шагов. Вновь принюхался. Наконец двинулся к кусту и исчез среди веток. Снег так и летел у него изпод ног - фокс, очевидно, что-то искал. И вскоре он вынес в зубах нечто, выглядевшее, как кусок морщинистой сосновой коры.
Кора? Не может быть! Подхожу ближе. Чапа катает "нечто" лапой по снегу. Шкурка! Ясно вижу - шкурка. Поднимаю этот кусочек меха с земли. Отряхиваю.
Белочка! Замерзшая! И кажется - безнадежно. Не шевельнется. Но нет же, я вижу, что она не окончательно закоченела. Может быть, в ней еще теплится жизнь! Зову Крисю, запихиваю белочку под тулуп и бегом домой.
Положили мы белку за печку. Пусть оттает. Лежит эта несчастная белочка за печкой, лежит... Крися глаз с нее не сводит. И вдруг дергает меня за рукав. Вроде что-то блеснуло. Глаз! Неужели глаз нашел покойницы? Присматриваемся... Так и есть! Блестят две бисеринки. Ура! Белка ожила!
Крися протянула к ней руку.
- Не трогай, - предупреждаю ее. - Если тебя белка тяпнет, не одну неделю будешь ходить с перевязанной рукой. Укус белки очень плохо заживает.
Думаете, помогли мои предостережения? Как бы не так! Белка уже лежит у Криси на коленях. Она так ослабела, что не может даже двигаться. Мы попоили ее теплым молоком. Заснула. Потом второй раз получила молоко и снова заснула как камень. На этот раз уже не на коленях у Криси, а в корзинке за печкой. Там она с тех пор постоянно и проживала. На другой день она почувствовала себя лучше. Съела несколько орехов. Вымыла себе хвостик. Но прыгать еще не могла. Спала. Спала почти без передышки.
А на следующее утро приснился мне странный сон. Снилось мне, что тетка Катерина водит половой щеткой по моему носу, по щекам и - для разнообразия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60