Первый скворчиный шаг в жизнь всегда совершался одинаково. Тут же, возле самого скворечника, росла большая ветка, росла почти совеем горизонтально. Папа-скворец выскакивал на эту ветку. Он ходил по ней взад и вперед, потом начинал топтаться на месте, все время что-то приговаривая. А в круглом отверстии скворечника показывалась то одна, то другая головка с клювом, обрамленным желтой каймой, - неоспоримый признак нежного возраста его владельца. Потом мальцы-скворцы по очереди выходили наружу и усаживались на палочке, укрепленной у входа. Папа-скворец что-то объяснял им, доказывал, убеждал. И наконец первый, самый отважный скворушка с отчаянным писком, трепыхая крылышками, спрыгивал на ветку.
Ему, по всей вероятности, было страшновато. Иначе - зачем бы писк и трепыхание?
Но зато сколько нового, неведомого, интересного открывалось взгляду с этой ветки! И это было только началом. Ведь папаскворец вскоре перескакивал с этой ветки на другую, с другой - на третью, и птенцы следовали за ним до самой верхушки ясеня!
Тесная, душная комнатка в скворечнике и огромный, светлый мир, которым любуешься с вершины ясеня, - какое тут может быть сравнение!
Не приходится, стало быть, удивляться тому, что скворушки порядком шумели. Они пищали, кричали от радости. Голосили до хрипоты!
Что ж, какой с них спрос! Бывают ведь даже и ребята, которые умудряются охрипнуть в первый теплый весенний день, когда можно вволю набегаться по саду. По крайней мере, могу назвать некую девицу, по имени Крися. Других не упоминаю. Думаю, и вы без труда найдете таких "хрипунов" среди ваших знакомых.
После того как первый шаг в жизнь совершался, начинались занятия самым важным предметом - наукой полета. Вначале скворчата обучались на родном ясене, перепархивая с ветки на ветку. Затем папа-скворец назначал своим ученикам более трудные задания. Наконец ставилась задача - перелететь на крышу нашего дома. Туда переносились и занятия. Все семейство скворцов усаживалось рядком. Отец что-то растолковывал молодежи, объяснял, показывал на примере, а порой и стукал клювом какогонибудь озорника, который, вместо того чтобы внимательно слушать и все выполнять как полагается, глазел по сторонам, пропуская мимо ушей слова старика отца. И в результате взмахивал крылом позже, чем следовало!
Через неделю... О, позанимавшись неделю, скворчата летали уже так хорошо, что нам приходилось срочно привязывать полотняные ленточки и вешать пугала на поздних вишнях в саду, иначе прилежные ученики не оставили бы нам ни единой вишенки.
Так шло из года в год. Наблюдая за скворцами, я был уверен, что старики учат своих детей только летать. Ну, может быть, еще каким-нибудь птичьим наукам, которые им, скворцам, нужны, но о которых я, человек, не имею представления.
Но вот однажды - был это прекрасный знойный день в разгаре лета слышу: кто-то щёлкает, точь-в-точь как соловей. "Почудилось", - думаю.
Известно ведь - даже и пословица такая есть: "Придет святой Вит соловейка замолчит". Иными словами, в начале июня соловей перестает петь. Да и вообще соловей поет только ночью.
А тут на дворе белый день и июнь давно миновал! "Нет, не может быть, - думаю, - мне померещилось".
На всякий случай все же прислушиваюсь. И снова слышу трели. Кто-то поет - может, и не совсем как соловей, но, во всяком случае, очень похоже.
Осматриваюсь. Никакого соловья не видно, только на знакомой большой ветке перед скворечником сидят рядышком скворчата, а на другой, прямо напротив них,- старый скворец.
Батюшки мои, да ведь это он выводит соловьиные трели! А малыши подражают ему как умеют.
Я был изумлен и восхищен. Я понял: на этот раз передо мной не какой-нибудь там скворчиный детский сад, где малышей учат прилично вести себя и утирать нос платком. Это была школа, самая настоящая школа! Ведь старый скворец обучал своих детей иностранному языку. Точь-в-точь как вас, наверно, учат немецкому или, скажем, французскому. Он их учил "соловьиному". А когда кончилось обучение соловьиному языку, начались разговоры на языке иволги, дроздов...
Тут-то я впервые понял, почему у нас об остроумном человеке говорят, что его "скворцами кормили". Скворец, мои дорогие, это вам не кто-нибудь, а скворец! Самая умная птица на свете! Ну, скажите? Какой другой птице придет в голову обучать своих птенцов иностранным языкам?
Помню, пошел я как-то в рощицу. Вдруг слышу - кто-то насвистывает хорошо знакомую мне песенку. У моей Криси была пластинка с этой песенкой, и она крутила ее до бесчувствия. Кругом - никого. Поглядел наверх - вижу, сидит на ветке скворушка и знай себе насвистывает знакомую мелодию. Только не до конца, правда: обрывает где-то посредине, а потом опять повторяет сначала.
Я был уверен, что это один из тех скворцов, кто получил образование в школе на моем ясене. В скворушкиной школе!
И, признаться вам по секрету, я очень горжусь, что у меня на ясене самый настоящий птичий университет.
ЧЕРНЫЙ ПЕТУХ
Ну, кто бы мог подумать, что за один день - да что я говорю, за какой-нибудь час! - весь порядок на нашем дворе полетит вверх ногами? И из-за кого, главное? Из-за обыкновенного петуха!
Да, это было для всех нас полной неожиданностью. Однако факт остается фактом.
Пошел я как-то на рынок. День был базарный. Но, честное слово, я не собирался ничего покупать. Я просто хотел поглядеть, что люди привезли на базар.
Вот хожу я вдоль прилавков: чем полюбуюсь, что потрогаю, то с тем, то с другим продавцом перекинусь словом.
И вдруг натыкаюсь на коренастую даму в плоской, как блин, шляпе. Она держит под мышкой черного петуха.
Петушище ростом с доброго индюка, а глаза у него красные, как кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60