А мы стояли и смотрели: Ленька с Павликом немного поодаль, а я рядом. Мне даже видны были крупинки соли, блестевшие на масле. И мне почему-то вдруг совершенно расхотелось играть в куклы. Я тоже уселась на крылечке и, подперев кулаком щеку, задумалась. Вдруг мне в голову пришла одна мысль.
- Петя, ты в школу ходишь? - спросила я.
- Ага, в первый класс, - промямлил он.
- А Зинка?
- Она - нет.
Ничего не говоря, я побежала в дом.
- Бабушка! Мама! - закричала я. - Я пойду в школу!
- Тебе рано еще, - сказала мама. - Что это ты вдруг придумала?
- Ну, мамочка, дорогая, - умоляла я, - пусти меня в школу. Ведь я и так все знаю: и буквы, и цифры, а там я все-все выучу...
Мама объясняла мне, что в школу принимают только с восьми лет, но я никак не соглашалась.
- Мала ты еще! - прикрикнула на меня бабушка. - Семи не исполнилось, а она - в школу!
- И вовсе я не маленькая, меньше меня бывают ученики...
Я выскочила во двор, схватила за рукав Павлика и потащила в дом.
- Вот, пожалуйста. Он в школу ходит, а почему я не могу?
Я встала с ним рядом.
И сразу стало видно, что он меньше меня ростом на целую ладонь.
- Видели? - торжествующе сказала я.
Мама и бабушка рассмеялись. Смущенно подняв глаза, Павлик взглянул на бабушку, потом на маму и вдруг тоже заулыбался.
Я ИДУ В ШКОЛУ
Утром, едва я открыла глаза, меня сразу охватило ощущение чего-то необычного. И тут же вспомнилось: ведь я сегодня иду в школу!
Вчера я все-таки уговорила маму, и она пошла к учительнице, Вере Петровне, которая жила у нас за стенкой. Вернувшись, она сказала:
- Ну что ж, собирайся. Вера Петровна разрешила тебе прийти в первый класс. Посмотрим, что из этого выйдет...
И вот я стою на крыльце в сером платье с белым воротничком и в начищенных ради такого случая ботинках. В волосах у меня не какой-нибудь бант, который лезет в глаза и мешает смотреть, а узенькая ленточка: как у мамы на фотографии, когда она тоже ходила в школу.
В школе пока пусто. Нет даже "первого ученика" - Павлика, который вчера пришел раньше всех. Солнце только начало свой утренний обход.
Я выхожу во двор. С крыльца, как мячик, скатывается Ленька. Он так спешит, что даже не замечает меня. Правая рука у него за пазухой, и я вижу, как он там что-то придерживает, завернутое в бумагу.
- Ты куда? - спрашиваю я.
- Так, куда надо... - уклончиво говорит он, не глядя на меня.
Мне становится обидно, что у него появились какие-то свои собственные дела. Но стоило вспомнить, что я иду в школу, и ко мне возвращается радостное и торжественное настроение.
- Знаешь, Ленька, я тебе буду все рассказывать, о чем будут говорить в школе, и ты тоже все будешь знать.
- Ладно, - соглашается Ленька, но я вижу, что его мысли заняты чем-то другим. Он пятится от меня, стараясь поскорее улизнуть.
- А ну, покажи, что у тебя за пазухой! - говорю я.
Ленька видит, что ему не отвертеться, и, оглянувшись по сторонам, разворачивает газету. В ней лежат высушенные зеленые листья.
- Это табак, - таинственно шепчет он. - Я вчера нарвал и высушил в печурке. Савельичу отнесу...
- А где нарвал?
- На дереве, - говорит Ленька, кивая на кленок возле школы.
Отбежав немного, он вдруг оборачивается.
- Послушай, Оля, а та крыша, что мы вчера видели, вовсе не крыша, а холодильник. Для молока...
- Да ну! А кто тебе сказал? - удивляюсь я.
- Зинка! Я с ней вчера ходил туда...
- Ах, Зинка! Ну и пусть. Зато твоя Зинка не ходит в школу, а я хожу! кричу я.
И все же мне очень обидно, что Ленька сумел уже подружиться с Зинкой, а я нет.
"Это он, наверно, вчера, когда я собиралась в школу, - подумала я. Ну ничего, я им еще докажу!"
- Оля! - зовет меня бабушка. - Сходи-ка принеси тыкву с огорода.
"Вот хорошо! - подумала я. - Значит, сегодня снова у нас будет сладкая каша с молоком".
В огороде за школой, кроме этих тыкв, почти ничего нет. Развалясь, лежат они по всему огороду. Их толстые стебли зелеными змеями вьются по земле, переплетаются между собой. Только в дальнем углу торчат на смешных ножках седые от утренней росы кочаны капусты да жмется к изгороди длинная грядка краснолистой свеклы.
Я выбрала самую толстую тыкву и отнесла бабушке на кухню.
- Бабушка, - спросила я, - как это может быть: стоит прямо на земле крыша и вдруг это вовсе не крыша, а холодильник для молока? Его что, прямо туда наливают, что ли?
- Ox! - спохватилась бабушка и, не отвечая, сунула мне в руки кувшин. - Про молоко-то я совсем забыла. Иди, Оленька, на ферму.
- Но мне же в школу, - говорю.
- Рано еще в школу.
- А я потом опоздаю.
- Не опоздаешь! Еще восьми нет, а школа с девяти.
Я сморщилась, зная, что она все равно настоит на своем. И вдруг вспомнила:
- Бабушка, я не пойду. Там волк бродит.
- Еще что выдумай! - рассердилась бабушка. - Какой это волк может быть в деревне?
- Большой такой, серый, с красными глазами... Он вчера знаешь как за мной бежал! Чуть удрала...
- Иди, иди. Нечего сочинять, - сказала бабушка.
Я взялась за кувшин.
- Ну и пусть он меня съест! Тогда пожалеешь, - говорю я, надеясь, что бабушка все же одумается.
Но она и бровью не повела.
Я постояла еще минутку, вздохнула и пошла.
Все время оглядываясь по сторонам, я дошла до фермы. Волк не пояелялся. Он вынырнул откуда-то, когда я уже возвращалась обратно. У меня от страха задрожали ноги, и я остановилась. Волк тоже стоял, нюхал воздух и не двигался с места. Вид у него был довольно мирный. "Может, он молока хочет? - подумала я. - Интересно, едят ли волки молоко?" Я огляделась вокруг, соображая, во что бы ему налить.
Заметив на краю дороги глиняный черепок, я, не спуская глаз с волка, подняла его и плеснула туда немного молока. Едва я отошла, волк набросился на черепок и чуть не проглотил его вместе с молоком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62