Звено имени Карла Либкнехта ушло в деревню за хлебом и молоком. Никита с четырьмя "чайками" пошел чинить переправу через ручей - пионеры, они и по жердочке могли перебежать, а для родителей надо было сделать настил и перила. "Красные моряки" дежурили на кухне с четырьмя девочками. Смешанная команда катера во главе с Маняшей драила медяшку.
Кто-то посыпал желтым речным песком дорожки между палатками, кто-то чистил до блеска черные кухонные кастрюли. Свободные от дежурства девчонки устроили индивидуальные постирушки, открыли парикмахерскую и подравнивали желающим космы.
Катастрофа разразилась неожиданно, как летняя гроза!
Казалось бы, пустяк... Во время дежурства по кухне Колька Степанов назвал Катьку Щеглову "поварешкой". Он сказал:
- Отойди-ка, поварешка, мне дров надо подбросить. - И слегка отодвинул ее от котла.
Катька, вместо того чтобы спокойно отодвинуться и дать возможность человеку сделать важное дело, вытащила из котла длинную деревянную ложку, искусно вырезанную Сережкой Тыровым, и треснула ею Кольку по лбу. У Кольки тут же вздулась здоровенная синяя шишка. А Катька заревела и убежала к себе в палатку.
Остальные девчонки, что дежурили вместе с Катькой, возмутились и набросились на "Красных моряков" с упреками.
- Как вам не стыдно! - кричали они. - Мы вам не кухарки, а такие же дежурные, как и вы... Не имеете права обзываться! У Катьки мать всю жизнь в кухарках у Гувелякиных прослужила. Ее, кроме как "поварешка", и не звали. А вы?
И тут Карпа совершил свою первую ошибку. Ему бы рассудить по справедливости, призвать Кольку к порядку и успокоить Катьку, а он решил отделаться шуткой.
- Подумаешь, поварешка, - сказал он. - Чего тут обидного? У нее поварешка, у Кольки топор. Ну и назови Кольку "топором". Он же за это по лбу обухом не залепит!
- Ах, так! - закричали девчонки. - Ну и варите обед сами!
И они ушли в девчачью палатку утешать рыдающую Катьку, захватив по дороге тех, кто занимался стрижкой и постирушками.
Карпа почуял, что дело плохо, и побежал искать Никиту, чтобы посоветоваться с ним.
А "Красные моряки" тем временем, растерявшись при виде кипящей в котлах воды и разбросанных по столу овощей и круп, которые должны были превратиться в суп и кашу, озлобились и решили отомстить. Они привязали кусок веревки к хвосту дохлой полевой мыши, которую накануне нашли в лесу, подкрались к палатке девчонок, приоткрыли полог и забросили туда мышь, раскачав ее за веревку.
Раздался ужасный визг.
Карпа, не ведая о подобном развороте событий, разыскал Никиту и рассказал ему про девчоночий бунт. Но, выкладывая Никите всю эту историю, Карпа изобразил дело так, будто Катька ни с того ни с сего треснула Кольку по лбу ложкой и все девчонки отказались дежурить на кухне. Это была его вторая ошибка. Потому что Никита не придал этому значения и не стал разбираться - у него много дел было с переправой. Он только сказал Карпе возмущенно:
- Ерунда какая-то! Что они, совсем сдурели? Вот-вот гости пожалуют. Беги скорей на катер, разыщи Машку. Пусть бросает драить медяшку - она и так сверкает, как самовар. Пусть срочно наведет порядок у себя в звене. Что за дисциплина, в самом деле!
И Никита продолжал строить с ребятами переправу.
Вернувшись в лагерь, Карпа с удивлением обнаружил, что около палатки звена имени Розы Люксембург идет настоящее сражение. Девчонки лупили "Красных моряков" полотенцами, тряпками и просто кулаками. Катька Щеглова наступала впереди, раскручивая над головой, как пращу, дохлую полевую мышь.
Вконец растерявшийся Карпа кинулся к катеру. Подбегая к берегу, он увидел, что Маняше что-то горячо шепчет на ухо Ритка Воскобойникова, первая болтушка в лагере, докладывает последние новости. И тут Карпа совершил третью ошибку. Он подбежал к борту и закричал Маняше:
- Машка! Никита приказал тебе не подходить к катеру, пока не уймешь своих девчонок. Все!
До катера уже доносился шум и крики битвы. "Красные моряки" позорно отступали к берегу безымянной речки, теряя бойцов. На пригорке уже показались первые бегущие.
- Так, да? - сказала Маняша. - А наоборот не хочешь? Девчонки, делай, как я!
С таким криком Маняша столкнула с борта Петьку Тихонравова. Петька шлепнулся в грязь и на четвереньках полез на берег.
Через минуту вся мужская часть команды катера "Будь готов!", не ожидавшая нападения, покинула борт не самым удобным для себя образом, а наступающая колонна объединилась с Машкиной группой.
* * *
Когда "чайки" вместе с Никитой, усталые, но довольные тем, что переправа стала надежной и прочной, как никогда раньше, возвратились в лагерь, их взорам представилось совершенно фантастическое зрелище. Звено имени Розы Люксембург почти в полном составе разместилось по обоим бортам катера. Девчонки твердо стояли на банках с длинными веслами в руках. Машка-моряк, стоя на корме, размахивала багром, ухватив его за острый конец, и отдавала короткие команды.
На катер бросались беспорядочной толпой "красные моряки" и "чайки", которые были до этого в команде катера. А девчонки веслами, как пиками, отталкивали их и не давали даже приблизиться к бортам. Карпа бегал по берегу и, как полководец, теряющий победу, выкрикивал бестолковые команды, которых никто не слушал. Все они, и девчонки и мальчишки, были мокрыми и грязными, как черти.
- Вы с ума сошли?! - закричал Никита, подбегая. - Сейчас же прекратите! Машка, ты что?
Маняша опустила багор и презрительно посмотрела на Никиту.
- Эх ты! - с горечью сказала она. - Мы тебе верили... А ты?
Она безнадежно махнула рукой, бросила багор и скомандовала своим девчонкам:
- Ладно, девочки, хватит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55