Завитки собранных капель переплетались, постепенно усложняя орнамент Капиных художеств.
- Фенечка оцени, - обратилась она к мальчику, который заканчивал переписывать набело свое сочинение. - Сейчас, последний штрих, и картина будет готова. - сказала она, и вскинув палец, бросила на окно запятую, отчего картина превратилась в сплошное мокрое пятно. Окно, словно обидевшись и собрав воедино всю влагу со стекла, выплеснуло ее на подоконник, а затем и на пол.
На полу мгновенно образовалась новая лужа.
- Да ну тебя! - обиделась Капа на окно. - Я к тебе со всей душой, а ты...
- Переволновалась, - вздохнул Сема, и подошел к луже. - Видно мне придется убирать, - с вздохом сказал он, и сев в самую ее середину, перевернулся в ней. Через минуту, лужа исчезла, немного остудив разгоряченный пыл высушенного любовью осьминога. Встрепенувшись, мокрый Сема бросил любовный взгляд на Капу.
- Ты опять за свое, да? - негодующе воскликнула она, поймав его взгляд.
- Не буду, не буду! - тут же опомнившись, умоляюще зачастил осьминог, вспомнив про золотую рыбку в аквариуме. Но непослушные щупальца помимо его воли непроизвольно продолжали тянуться к любимой.
- А ну, сидеть! - приказал им Сема, - а не то оторву и выброшу, - строго предупредил он.
Щупальца сразу же пугливо стали прятаться, заползая под Сему.
- Учти, скоро я уже не смогу ими управлять, - предупредил Сема Капу. - Они волнуются, словно океан, во время урагана. Мои моральные и физические силы на исходе.
- Тогда я завяжу их в узел, - ответила Капа, и немного подумав, добавила. - В морской.
- Пожалуйста, перестаньте спорить, - попросил Феня. - Вы мешаете мне делать уроки.
- Не буду, извини, - шепотом произнесла баба Тоня. Она только что зашла в комнату и услышала последние Фенины слова, приняв их на свой счет.
- Я пойду схожу в свою квартиру, испеку пирог, а то у меня на этой чудо-кухне, тесто не поднимается. Выглянет из кастрюли, посмотрит испуганно по сторонам, и обратно под крышку прячется. Скоро спать, а у меня еще ничего не готово. Тесто какое-то капризное нынче пошло. Вот раньше тесто было! Пыхтит, ухает, но поднимается. В печь мама его поставит, а он на всю улицу пахнет, ноздри щекочет! Мы, бывало, с улицы прибежим, наедимся им, и опять, айда на улицу. А сейчас хлеб какой? Даже в магазин за ним идти неохота, ноги болят.
Баба Тоня ушла, продолжая что-то недовольно ворчать себе под нос. В квартире наступила тишина, которую нарушала только Капа, копающаяся в маминой шкатулке, да Сема, томно вздыхающий при каждой новой шляпке, доставаемой Капой из шкафа и нахлобученной на ее голову. В аквариуме негромко побулькивала Заря, в одиннадцатый раз пересчитывая неожи-данно самым чудесным образом свалившиеся ей на голову богатства. Для этого она завела книгу, и аккуратно переписывала туда все свое движимое и недвижимое имущество. Жемчуг попал в разряд движимого имущества, потому что его можно было легко перемещать и двигать в пределах аквариума, а вот золотая амфора попала в графу недвижимости, потому что как рыбка не билась, но сдвинуть сосуд с места никак не смогла.
Феня собрав портфель, облегченно вздохнул и откинулся на спинку стула. Но тут в прихожей раздался звонок.
- Мы кого-то ждем? - подпрыгнула от неожиданности Капа.
- Я? Нет. Сема, а ты?
Сема отрицательно покачал головой.
- Заря, может ты ждешь кого-нибудь?
Заря выглянула из аквариума и потупив глазки, предположила, что это наверно женихи, решившие во что бы то ни стало добиться ее руки и сердца, после того как она превратилась в богатую особу.
- Нет, это скорее всего скорая помощь приехала к бабе Тоне, - вспомнив про то как он по ее просьбе звонил в неотложку, решил Феня.
- Бабы Тони нет, значит лучше не открывать, - посоветовала Капа.
- Можно вообще не подходить к двери и сидеть тихо, как будто нас нет дома, - предложил Феня.
Но звонок трезвонил не переставая.
- Ну, это становится уже невыносимым! Я, пожалуй, открою, - наконец сдался Феня и пошел к двери.
Заглянув в глазок, Феня от неожиданности обомлел. На лестничной площадке, стоял толстый мужчина, с круглой физиономией, украшенной красной новогодней маской.
- Это, наверняка, грабитель! - охнул мальчик.
- Грабитель!? - восторженно выдохнула Капа. - Открывай быстрее, страсть как хочется увидеть настоящего, живого грабителя! - Заерзала она около замка.
- Да подожди, ты, - отстранил ее Сема. - Дай я тоже посмотрю, - сказал он и прильнул к дверному глазку. Причмокивая отвисшей губой, он стал описывать мужчину, стоявшего за дверью:
- Он такой толстый-претолстый, противный-препротивный, в кедах на босую ногу, - рассказывал Сема, крутясь и ползая вокруг дверного глазка.
- А ну пусти, уступи даме место! - потребовала Капа.
- В автобусе, пожалуйста, - ответил ей Сема.
- Я не езжу в автобусах! - воскликнула Капа.
- Знаю, поэтому и решился на такой джентльменский шаг, - продолжая разглядывать грабителя, ответил Сема.
Обидевшись на Сему, Капа надув губки громко воскликнула:
- Я на тебя обиделась!
- Ну хорошо, хорошо, - сдался Сема, тем более что грабитель, услышав за дверью шум скрылся, убежав по лестнице вверх. - А то еще лопнешь от обиды. Давай, я тебя подсажу, - заботливо произнес он, уступая место своей подруге.
- Ну вот! Где же грабитель? - заглядывая в глазок, расстроилась Капа. Говорила я вам, что надо было открыть дверь! Вот теперь он из-за вас обиделся и ушел, а я по вашей милости так и не увидела настоящего грабителя!
Она уже хотела покинуть свой наблюдательный пункт, как заметила, что плотный мужчина, в спортивном костюме, с большой сумкой на плече на цыпочках спустившись с верхнего этажа, снова подошел к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29