Так, в сентябрьском «небе» книги мы видим Весы, в октябрьском – Скорпиона, в ноябрьском – Стрельца, в декабрьском – Козерога, в январском – Водолея, в февральском – Рыб, в мартовском – Овна, в апрельском – Быка, в майском – Близнецов, в июньском – Рака, в июльском – Льва и в августов ском – Деву. На фронтисписе изображены зимние созвездия северного полушария – Андромеда и Пегас. Иллюстрации к американскому изданию «Года кита» рисовал Леонард Эверетт Фишер; они не призваны заменить астрономические карты звездного неба: их назначение – напомнить читателю о том, как недоступен и далек мир кашалота.
Виктор Б. Шеффер
Пролог: вступая в год кита
Наши потомки, вероятно, определят нынешнее
десятилетие как закат истории самого крупного
из всех животных, когда-либо обитавших на Земле,
и это будет еще одно печальное свидетельство
нашей легкомысленной эксплуатации природных
богатств планеты.
Стюарт Л. Удалл

Стюарт Удалл имеет в виду гигантского кита, называемого синим полосатиком. Он призывает всех нас подумать о судьбе животных, с которыми мы делим планету,- даже если пути многих из них, никак не пересекающиеся с нашими путями, кажутся нам непостижимыми. Он призывает нас уважать все побеги и веточки гигантского Древа жизни, растущего на Земле вот уже три миллиарда лет. Если по нашей вине погибнет синий кит и другие представители его рода, можем ли мы рассчитывать на сохранение и эволюцию нашего собственного рода, рода человеческого? Если мы способны закрыть глаза на жестокое обращение с китами, которое когда-нибудь приведет к смерти последнего из них, быть может, мы закроем глаза и на жестокое обращение с нашими двуногими собратьями?
Чрезвычайное беспокойство внушает и судьба других видов китов. Опасаясь, что настанет время, когда их можно будет видеть лишь на выцветающих фотографиях и рвущихся кинолентах, я спешу описать самого величественного из всех зубатых китообразных – кашалота.
Почему именно кашалота? Отчасти потому, что китобои быстро узнают его и никогда не путают с другими китами – поэтому на многочисленные рассказы очевидцев о необычных повадках кашалота вполне можно полагаться.
Кашалот – гигантское животное (в длину он достигает почти двадцати метров); у него нет спинного плавника; его огромная квадратная голова составляет почти треть длины всего тела; у кашалота только одно дыхало, а значит, всплывая подышать, он пускает только один фонтан. Эти особенности кашалота и позволяют легко опознавать его. Туловище кашалота, как писал Фредерик Д. Беннет, английский судовой врач, плававший на китобойном судне в тридцатых годах девятнадцатого века, «подобно черной скале или стволу гигантского дерева».
Будучи космополитами, кашалоты бороздят все моря нашей планеты, избегая линия ледяных вод Арктики и Антарктики. Когда кашалоты умирают, прибой выбрасывает их на берег; поэтому тушу кашалота довольно часто удается рассмотреть и исследовать прямо на суше.
Человек всегда наделял кашалота особыми, мистическими чертами. Так было во времена Моби Дика, и с тех пор отношение к кашалоту не изменилось; он представляется нам этаким древним существом, живущим вне времени, и мир его загадочен и почти недоступен для нас. Кашалот близок нам, будучи, как и мы сами, теплокровным животным,- и в то же время бесконечно далек от нас; он умеет нырять на самое дно океана и обладает способностями, о которых мы до сих пор даже не догадывались. «Еще и по сей день кашалот ни в научной, ни в художественной литературе не получил всестороннего освещения. Биография его в значительно большей мере, чем у других китов, все еще остается ненаписанной»,- говорит о нем Герман Мелвилл.
Никто еще не исследовал по-настоящему жизнь крупного китообразного. Да и как это сделать? Как, например, проследить маршруты кита в открытом океане? Скажем, как проследить миграционные пути серого кита, который проплывает за год чуть ли не десять тысяч миль и успевает побывать и среди айсбергов, и под палящим мексиканским солнцем?!
Взявшись исследовать китов, – биолог не упускает ни одной возможности проникнуть в тайны этих морских животных – однако возможности его весьма ограничены. Он изучает водоросли, прилипшие к спине загарпуненного животного,- и делает вывод: данный кит недавно побывал в холодных морях, где изобилуют такие водоросли. Он рассекает яичники убитой самки – и по числу шрамов пытается решить, сколько раз самка рожала и до каких лет дожила. Он пересчитывает волнистые линии на корне зуба кита, или на пластине китового уса, или на ушной пробке (как лесник пересчитывает кольца на древесном пне) – и определяет по ним возраст погибшего животного. Он читает в газете о том, что в океане, на глубине свыше тысячи метров, был обнаружен кашалот, запутавшийся в телефонном кабеле,- и с удивлением отмечает способность кашалотов нырять на огромные глубины. На песчаном берегу биолог находит китиху, погибшую при родах; голодные чайки белым саваном покрывают тело китихи, голова неродившегося китенка торчит из складки ее тела – и, огорченно вздохнув, биолог пишет в своем дневнике: «Причина смерти – неправильные роды».
На подобных данных основана наука о китах. Она описывает не только больших китов, но и их младших братьев – дельфинов и всех прочих китообразных. Все они – теплокровные млекопитающие, которые дышат атмосферным воздухом. Более крупные виды обычно называют китами, а среди мелких видов различают дельфинов (у них острые рыла) и морских свиней (у них рыла широкие и тупые). Особняком стоит нарвал, у которого всего один зуб – спиралевидный бивень, достигающий двух с половиной метров в длину;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59