Лан поднялась на ноги, но голову держала, как при почтительном поклоне. Она очень надеялась, что американец не отошлет ее домой.
– А теперь отвечай на мои вопросы, – хрипло сказал американец. – Кто еще был в автобусе?
Лан замялась. Она не понимала, чего этот американец от нее хочет. А он все смотрел и смотрел на нее.
– Лан была в автобусе, – наконец выдавила она из себя.
– Кто еще?
– Ты. Больше никого.
– Кто сидел за рулем? Только не говори мне, что ты.
– Ты сидел за рулем. Ты хотел найти американского друга. Пленника.
Американец нахмурился.
– Только не пытайся меня надуть. Ладно, выходи.
Он отступил на шаг, давая ей протиснуться и выйти из разбитого автобуса. Лан осторожно ступила на землю. Американец по-прежнему держал ее на мушке. Казалось, что он сильно нервничает и не вполне владеет собой – он стал совсем не такой, каким был еще недавно.
Американец провел ее мимо разорванного взрывом автобуса. Посередине дороги они нашли круглое углубление в земле с рваными краями.
– Противопехотная мина, – сказал американец, ткнув грязь носком туфли. Из-под земли выкатилось несколько стальных шариков. – Мина разорвала автобус надвое.
Лан кивнула.
– Мина красных кхмеров.
– Красных кхмеров? – удивился американец. – Ты хочешь сказать, камбоджийцев? Так мы в Камбодже?
– Ты не помнишь? Ты привез нас сюда.
– Нас? Кого нас?
– Вьетнамских заключенных. Ты освободил нас.
Американец недоумевающе посмотрел на нее. Потряс головой, словно пытаясь что-то припомнить.
– Где ближайшая американская база? Ну, отвечай!
– Американцы ушли. Давно ушли. Никого нет.
– Ну, тогда не ближайшая, а любой американский лагерь. Мне надо вернуться в свою часть.
– Лан не понимает. Не знаю, где твои американские друзья. Ты их искал.
– Ну, ладно, тогда какая-нибудь часть армии Южного Вьетнама, на худой конец.
Лан стало страшно. Этот американец ищет армию Южного Вьетнама, но ведь армия Южного Вьетнама давно разбита. Он что, с ума сошел?
– Армия Южного Вьетнама? Нет армии Южного Вьетнама. Нет Южного Вьетнама.
– Что ты хочешь сказать? Как это нет Южного Вьетнама?
– Армия Южного Вьетнама сдалась.
– Врешь!
– Американцы уехали домой. Южного Вьетнама нет. Нет Юга, нет Севера. Война закончилась.
– Закончилась?! – взревел американец. – Кто победил?
– Коммунисты. Ты не помнишь?
– Провалиться мне на месте! Ты из Вьетконга!
– Ты не понимаешь. Нет Вьетконга. Армия Южного Вьетнама разбита. Американцы ушли. Война окончена. Как мне объяснить тебе?
– У тебя ничего не получается, так что лучше забудь об этом.
Лан во все глаза смотрела на американца, а тот вдруг принялся ходить кругами. Вот он поднес руку к голове, не сводя глаз с Лан. Не заболел ли он? – испугалась Лан. Никогда раньше американцев она не встречала. А может, они все сходят с ума, когда их что-то не устраивает?
– О моя голова! – простонал американец.
И тут он выронил автомат и упал в грязь. И больше не шевелился.
Глава 13
Капитан Дай Чим Сао вернулся в Ханой через Москву. Ему удалось тайно перебраться через мексиканскую границу и сесть на самолет Аэрофлота, вылетающий в столицу СССР. Перелет через Москву занял больше времени, чем если бы он летел через Европу, но на западные авиакомпании полагаться нельзя – там его могли арестовать и выдать американцам. Единственная надежная в этом смысле компания – советский Аэрофлот.
В Ханое его вызвал к себе для отчета министр обороны.
– Задание выполнено успешно, – такими словами капитан Дай завершил свой рассказ.
Он стоял, вытянувшись по стойке смирно. Министр обороны важно восседал на стуле с высокой спинкой. Кабинет был украшен стандартными атрибутами, какие можно найти в кабинете любого должностного лица в странах советского блока. Никакой фантазии, никакого намека на чувство юмора. Дай ждал команды “вольно”, но напрасно.
– Всякий успех относителен, – надменно изрек министр обороны.
У капитана Дая екнуло сердце. Что он сделал не так? Он откашлялся и собрался было уже задать этот вопрос вслух, но вовремя понял, что спросить – значит признать собственную неудачу. А капитан Дай никогда не признал бы свой провал.
– Предатель Фонг мертв, – набычившись, сказал капитан Дай. – Я выполнил свой интернациональный долг.
– Если бы он не сбежал из лагеря, вам не пришлось бы вообще рисковать.
– Я готов отдать жизнь за великое дело социалистической революции.
Министр обороны махнул рукой, как бы давая понять, что о такой мелочи, как жизнь капитана Дая, не стоит и говорить. Жизнь такого ничтожества стоит не больше, чем пачка дешевых сигарет.
– Американская печать раздула яростную кампанию против нас, – сказал министр. – Только и слышишь, что о пропавших без вести да о военнопленных. Убийство Фонга было показано в прямом эфире. Американское правительство вынуждено пересмотреть свою позицию. Мы уже были близки к соглашению, но теперь со всех сторон на них оказывают давление, чтобы они не восстанавливали дипломатические отношения до тех пор, пока все вопросы не будут сняты. Поставлены под угрозу срыва результаты длительной дипломатической работы.
– Я сделал то, что обязан был сделать.
– Прямо перед объективами телекамер? – мрачно поинтересовался министр обороны и покачал седой головой.
– Вопрос стоял так: сейчас или никогда. Фонга охраняли, как дипломата высокого ранга. И только благодаря своей изобретательности я сумел проникнуть на телестудию.
– Вы говорите, как машинист поезда, который сначала позволил поезду разогнаться, а потом поздравляет сам себя за то, что ему удалось этот поезд вовремя остановить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67