Сидевший перед ним человек был худощавым, с хорошей шевелюрой и тонкими чертами лица. Глаза у него были уставшие, покрасневшие, словно заплаканные. «Недавно похоронил жену» – вспомнил Аникеев и тут же увидел на столе ее фотографии. Точнее, предположил, что ее. Все они изображали одну и ту же женщину лет сорока – сорока пяти, немного полную, серьезную, с брезгливым выражением лица.
– Извините, – сказал депутат, откладывая бумаги в сторону – Чаю хотите?
– Нет, спасибо.
– Рад, что вы до меня наконец добрались, – Александров устало потер виски. – Честно говоря, я думал, что вы быстрее работаете.
– Этим делом занимается милиция, – сказал Аникеев. – Я уверен, что они все делают правильно.
– А я не уверен, – депутат поморщился. – Уже месяц они занимаются этим ДТП и ничего!
– Вы имеете в виду гибель вашей жены? Я-то пришел по поводу письма.
– Ну все понятно! – Лицо депутата сразу стало неприязненным. – Вы тоже не хотите замечать очевидного! Это, конечно, совпадение: гибель жены и письмо, в котором говорится: «Получи удар по самому больному!». Мы ведь так часто получаем подобные письма!
– В письме был мышьяк, – напомнил Аникеев. – Кого все-таки хотели наказать злоумышленники: вас или вашу жену?
– А вам не приходило в голову, что они хотели наказать меня дважды? Подкосить этой ее гибелью, а если не удастся – отравить?
– У вас есть враги?
– Есть политические оппоненты…
– Они могут так мстить?
– В политике может быть все, что угодно. – Александров вздохнул, снова потер виски. – Голова разболелась, какой-то ужас… Костя! – Он нажал кнопку на столе. – Принеси солпадеина. Я им стал злоупотреблять… – сказал он Аникееву. – У меня теперь постоянно что-то болит.
В кабинет вошел помощник со стаканом, таблеткой и каким-то документом. Александров выпил лекарство, пробежал глазами документ, отрицательно покачал головой. Помощник сделал недовольную гримасу, но ничего не сказал.
– Значит, могут и оппоненты… – сказал Аникеев, проводив помощника взглядом. – А что, выборы скоро?
– При чем здесь выборы? Я занимаюсь земельным законодательством. Я очень многим прищемил хвост!
– У вас есть конкретные подозрения?
– Это будет список из ста фамилий! – Александров страдальчески улыбнулся. – Мне сорок раз за месяц предлагают взятки, можете себе представить?
– С трудом… Думаете, это кто-то из них?
– Есть немало людей, готовых на все, чтобы это место освободилось и новый человек поставил свою подпись на нужном документе. Вот что я имею в виду! Неподкупных не любят!
«Ух, как он о себе! Скромный!» – подумал Аникеев. Впрочем, он понимал, что политики – особые ребята. Ожидать от них приличия в оценке собственных качеств – это все равно, что требовать от актера не играть на публику.
– Разумеется, эта версия тоже будет проверяться, – сказал он. – Но есть одно обстоятельство, которое, вероятно, вам не известно. Дело в том, что вы не единственный, кто получил такое письмо.
– Не единственный? – удивленно переспросил Александров. – А кто еще получил?
– Вот список, – все та же мятая бумажка была извлечена из аникеевского кармана. Александров брезгливо посмотрел на нее, но руку протянул.
– Да тут куча народу! – сказал депутат. Вдруг лицо его изменилось. Аникеев увидел, как красные пятна побежали вдоль щек, по шее, кадык заходил, вена на виске вздулась.
– Вы увидели фамилию Катаева? – мягко подсказал Аникеев. – Это ведь ваш бывший приятель?
– Катаев! – испуганно повторил за ним депутат. – Здесь целых шесть человек! Шесть человек получили такие письма, да? Шесть?!
– Да, шесть, – согласился майор. – И они не имеют никакого отношения к земельному законодательству. Вот ведь в чем закавыка!
– Но что это может значить?! Как это понять?!
– Среди этих людей есть ваши знакомые?
– Ну, вы уже знаете… Это Катаев.
– И больше никого?
Александров помолчал немного, словно он в этот момент лихорадочно соображал что-то. Аникеев повторил свой вопрос.
– Нет! – сказал Александров и даже махнул рукой. – Это незнакомые люди! Они тоже политики?
– Никакого отношения к политике они не имеют. Мордовских – профессор, специалист по истории Средних веков, Балитоева – врач-стоматолог, Ледовских – художник-иконописец, Семиотская… – скажем так, пенсионерка… Никакой политики, как видите.
– Да это маньяк делает! – простонал депутат. – Или террористы!
– Эти версии мы также изучаем, – покладисто произнес Аникеев. – Но давайте все-таки поговорим о Катаеве.
– Давайте…
– Это действительно ваш приятель?
– Теперь нет. Но мы когда-то вместе работали.
– Вы знаете, что он тяжело болен?
– Нет… Чем болен?
– Как же так? – удивился Аникеев. – Вместе работали, дружили, а теперь ничего о человеке не знаете!
– Я не сказал «дружили»! – Александров нахмурился, глаза его зло блеснули. – Если откровенно, то и словосочетание «работали вместе» тоже неправильное. Он работал на меня… Слушайте, это очень неприятная история, но, видимо, без нее не обойтись…
– Видимо, не обойтись, – согласился Аникеев.
– Он ведь… как бы это правильно сказать… член организованной преступной группировки. В прошлом по крайней мере. Он был моей крышей, когда я занимался бизнесом. Стыдно такое рассказывать, – лицо депутата действительно порозовело, – но это было в начале девяностых, и тогда все звучало по-другому… Поэтому я и перестал заниматься частным бизнесом. Не для моего это характера. Девяностые годы навсегда отбили у меня охоту быть капиталистом.
– То есть вы разошлись врагами? – сделал вывод Аникеев.
– Ну что вы! Нет! Дело не в этом. Я из бизнеса ушел, а катаевская команда осталась при новом хозяине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75