Предрассудочное наблюдение – это никакое не наблюдение вообще. Имеется факт, что существует неравенство на всех уровнях сознания и жизни, и что хотите делайте, но мы не можем изменять этот факт.
Теперь, возможно ли приблизиться к факту неравенства без того, чтобы не породить дальнейший антагонизм, дальнейшее разделение? Революция использовала человека как средство для результата. Был важен результат, но не человек. Религии постоянно настаивали, по крайней мере на словах, что важен человек, но они также использовали человека для построения веры, догмы. Использование человека ради цели должно неизбежно породить в нем чувство превосходящего и низшего, того, кто рядом, и того, кто далек, того, кто знает, и того, кто не знает. Такое разделение – это психологическое неравенство, и это фактор распада в обществе. В настоящее время мы понимаем под взаимоотношениями только использование, общество использует индивидуума, также, как индивидуумы используют друг друга, чтобы различными способами извлечь выгоду. Такое использование другого – вот фундаментальная причина психологического настроя человека против человека.
Мы прекращаем использовать друг друга только, когда идея перестает быть фактором мотивации во взаимоотношениях. С идеей приходит эксплуатация, а антагонизм – это порождение эксплуатации.
«Тогда, что же это за фактор, который возникает, когда идея прекращает быть?»
Это любовь, единственный фактор, который может вызвать фундаментальную революцию. Любовь – это единственная истинная революция. Но любовь – это не идея, это когда нет мысли. Любовь – это не инструмент для пропаганды, это не то, что искусственно взращивают и о чем кричат с крыш домов. Только когда флаг, вера, лидер, идея как запланированное действие, отходят в сторону, тогда может быть любовь, и любовь – это единственная творческая и постоянная революция.
«Но любовь не станет управлять машинами, не так ли?»

Скука

Дожди прекратились, дороги были чистыми, и с деревьев смыло пыль. Земля была посвежевшей, и в водоеме было слышно лягушек. Они были крупными, и их глотки раздувались от удовольствия. Трава искрилась от крошечных капелек воды, и на земле воцарился покой после сильного ливня. Домашние животные насквозь промокли, но во время дождя они никуда не укрылись от него, и теперь довольно паслись. Несколько мальчишек играло в небольшом ручье, который образовался у обочины дороги из-за дождя. Они были голыми, и было приятно видеть их блестящие тела и сверкающие глаза. Они проводили лучшее время в их жизни, и как счастливы они были! Ничто другое не имело, казалось, значения, и они улыбнулись, полные радости, когда кто-то сказал им что-то, хотя они не поняли ни слова. Солнце поднималось, и тени становились сильнее.
Насколько важно для ума очищать себя от всяких мыслей, быть постоянно пустым, не заставлять себя быть пустым, а просто быть пустым, умереть для всякой мысли, для всех вчерашних воспоминаний и для грядущего часа! Умереть просто, а продолжать трудно, поскольку продолжение – это усилие быть или не быть. Усилие – это желание, а желание может умереть лишь тогда, когда ум прекращает приобретать знания. Как это легко – просто жить! Но это не остановка в развитии. Есть великое счастье в не желании, в не бытии кем-то, в не продвижении куда-нибудь. Когда ум очищает себя от всякой мысли, только тогда наступает тишина творения. Ум не спокоен, пока он путешествует, чтобы прибыть куда-то. Для ума прибыть означает достичь успеха, а успех вечно одинаков, в начале ли он или в конце. Никакого очищения ума не происходит, если ум плетет для себя образец своего собственного становления.
Она сказала, что всегда принимала активное участие в той или иной деятельности, касалось ли это ее детей или общественных дел, или спортивных состязаний. Но за этой деятельностью всегда скрывалась скука, давящая и постоянная. Ей надоели установившееся течение жизни, удовольствия, боль, лесть и все остальное. Скука была подобна облаку, которое висело над ее жизнью так долго, как она могла помнить. Она пробовала убежать от этого, но каждое новое увлечение скоро становилось дальнейшей скукой, смертельной усталостью. Она много читала, и у нее были обычные заботы семейной жизни, но все это насквозь пронизывала утомляющая скука. Она не имела никакого отношения к ее здоровью, так как она прекрасно себя чувствовала.
Почему, как вы думаете, вам скучно? Является ли это результатом какого-то расстройства, какого-то сильного желания, исполнению которого помешали?
«Вряд ли. Были какие-то незначительные преграды, но они никогда не беспокоили меня, а если беспокоили, я справлялась с ними довольно-таки разумно и никогда не оказывалась в тупике из-за них. Я не думаю, что мое беспокойство из-за расстройства, поскольку я всегда был способна получить то, что хочу. Я не выла на луну и была разумна в своих запросах. Но, тем не менее, чувство скуки присутствовало во всем по отношению к моей семье и моей работе».
Что вы подразумеваете под скукой? Вы подразумеваете неудовлетворенность? Не из-за того ли она, что ничто не дало вам полное удовлетворение?
«Это не совсем так. Я столь же неудовлетворена как и любой нормальный человек, но я смогла примириться с неизбежностью неудовлетворенности».
Что вас интересует? Имеется ли в вашей жизни какая-либо глубокая заинтересованность?
«Вроде бы нет. Если бы у меня была глубокая заинтересованность, мне бы не было скучно. Я по натуре энтузиаст, и ручаюсь, если бы у меня была заинтересованность, она бы так просто не исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15