Знаете ли вы, что, даже
когда вы смотрите на дерево и говорите: <Это дуб>, или <это банан>, - оп-
ределение дерева, являющееся знанием ботаники, так обусловило ваш ум, что
слово становится между вами и фактическим видением дерева? Чтобы войти в
контакт с деревом, вы должны коснуться его, слово не поможет вам в этом.
Как можете вы узнать, что вы обусловлены? Кто вам об этом скажет?
Что говорит вам о том, что вы голодны - не теоретически, а фактически,
точно так же, как о том, что вы обусловлены? Не скажет ли вам об этом ва-
ша реакция на проблему, на вызов? Вы отвечаете на каждый вызов в соот-
ветствии с вашей обусловленностью, а ваша обусловленность, будучи неадек-
ватной, всегда реагирует неадекватно.
Когда вы начинаете осознавать это, не вызывает ли у вас обусловлен-
ность расой, религией, культурой такого чувства, будто вы находитесь в
тюремном заключении? Возьмите хотя бы одну форму обусловленности - нацио-
нальную, осознайте ее серьезно, глубоко, посмотрите, доставляет ли она
вам удовольствие или возмущает вас, и, если она вас возмущает, не хотите
ли вы освободиться, прорваться сквозь всякую обусловленность. Если вы
удовлетворены вашей обусловленностью, вы, очевидно, в отношении нее ниче-
го не будете предпринимать, но если, начиная осознавать ее, вы не испыта-
ете удовлетворения - вы ясно поймете, что никогда не действовали вне
обусловленности. Никогда! И поэтому вы всегда живете в прошлом, которое
мертво.
Установить, насколько вы обусловлены, вы можете лишь когда ваше
удовольствие прерывается конфликтом, или когда вы пытаетесь избежать бо-
ли. Когда вокруг вас царит полное счастье: ваша жена вас любит, вы любите
ее, у вас хороший дом, прекрасные дети и много денег, - вы совершенно не
осознаете своей обусловленности. Но когда все это рушится, когда ваша же-
на глядит на кого-то другого или вы теряете свои деньги, или когда вам
угрожает война или какое-то другое горе или тревога - тут уж вы знаете,
что вы обусловлены. Когда вы боретесь с разного рода неурядицами или за-
щищаете себя от внешней или внутренней угрозы, вы знаете, что вы обуслов-
лены. И так как многие из нас большую часть времени находятся в состоянии
беспокойства, поверхностного или глубокого, само это состояние беспо-
койства показывает, что мы обусловлены. Пока животное ласкают, его реак-
ция нам приятна, но стоит выказать к нему враждебность и оно сразу ощети-
нится.
Нас беспокоит жизнь, политика, экономическое положение, ужас, жест-
окость и скорбь, существующая в мире, как и в нас самих, и вследствие
этого мы осознаем, как тесны те рамки обусловленности, которые нас сковы-
вают. Что же нам делать? Примириться с этим беспокойством и жить с ним,
как поступает большинство из нас, привыкнуть к нему, как привыкаешь жить
с болью в пояснице? Или возносить его?
Все мы склонны примиряться с такими вещами, свыкаться с ними, сва-
ливать их на обстоятельства. <Ах, если бы условия были благоприятны, я
был бы другим>, говорим мы; <Дайте мне возможность, и я реализую себя>,
или <Меня подавляет несправедливость всего этого>, - говорим мы, всегда
возлагая ответственность за наше бедственное положение на других, на ок-
ружающую среду или на экономическое положение.
Если человек примиряется со своим бедственным положением, его ум
становится тупым. Подобным же образом человек может настолько привыкнуть
к окружающей его красоте, что перестанет замечать ее. Человек становится
равнодушным, жестким, бессердечным, и его ум все более тупеет. Если мы не
привыкаем к своим невзгодам, то пытаемся спастись от них бегством, прини-
мая наркотики, присоединяясь к какой-либо политической группе, кричим,
пишем, ходим на футбольный матч или в церковь или находим разного рода
другие развлечения.
Почему так происходит, что мы убегаем от действительных фактов? Мы
боимся смерти, - я просто беру это как пример. Мы выдумываем всякого рода
теории, надежды, верования, чтобы уйти от смерти, но факт все же остает-
ся. Чтобы понять какой-либо факт, мы должны смотреть на него, а не убе-
гать от него. Большинство из нас испытывает страх перед жизнью, так же,
как и страх перед смертью. Мы боимся за нашу семью, боимся общественного
мнения, боимся потерять свою работу, положение и сотню других вещей.
Простой факт состоит в том, что мы вообще боимся; не в том, что мы боимся
того или этого. Почему же мы не можем встретить этот факт лицом к лицу?
Вы можете встретить факт лицом к лицу только в настоящем, но если
вы никогда не даете ему быть в настоящем, потому что всегда убегаете от
него, вы никогда не можете с ним встретиться, и поскольку вы культивируе-
те целую систему способов бегства, вы в плену этой привычки к бегству.
Если вы достаточно восприимчивы и серьезны, то вы не только осозна-
ете вашу обусловленность, но осознаете также опасности, которые являются
ее результатом, - жестокость и ненависть, к которым она ведет. Почему же
тогда, видя опасность вашей обусловленности, вы не действуете? Не проис-
ходит ли это потому, что вы ленивы? Ведь лень - это недостаток энергии.
Однако недостатка энергии не будет, если вы встретите непосредственную
физическую опасность, такую, например, как змея на вашей дороге, или об-
рыв, или огонь. Почему же вы не действуете, видя опасность вашей обуслов-
ленности? Если бы вы видели, что опасность национализма угрожает вашему
обществу, разве бы вы не действовали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39