Через час мы повернули около вышки; лес уходил далеко налево, а мы пошли в сторону от стены, чтобы можно было спрятаться и наблюдать издалека. Как раз под боком было большое количество камней, за которыми нас не было видно в нашем камуфляже, особенно, если не двигаться, а просто наблюдать. Через пару часов мы отыскали очень хорошее место для наблюдения, на отдалении от башни, но одновременно с этим нам было хорошо видно дорогу и ворота.
Было уже за полночь, спать на этот раз не хотелось, хотя мы устали морально и физически от таких переходов. Ситуация была не стандартная, я чувствовал приятное напряжение, изображение перед глазами подёргивалось и плыло, но я боролся с этим как мог. Вскоре меня стал одолевать сон, совершенно неожиданно взявшееся чувство – глаза закрывались, и я чувствовал, что каждое моргание чуть не погружает меня в сон. Нельзя было как засыпать, так и резко двигаться – ибо первое было равносильно провалу нашей вылазке, а при движении нас могли заметить и пристрелить не глядя.
По графику на дороге появились грузовики, на этот раз их было всего два. Как и в прошлые разы, они въехали в открытые для них ворота и стали разгружаться. А я тем временем поглядывал то на ближайшую к нам вышку, то на небо, стараясь разглядеть тех ночных созданий с крыльями. Было тихо, даже воздух, казалось, загустел, не пропуская звуки до такой степени, что я мог слышать дыхание брата, который лежал в метрах пяти-семи от меня за большим камнем. Я старался не смотреть на него, опасаясь пропустить самое интересное.
Но грузовики вскоре уехали, ворота закрылись, с башен ушли наблюдатели, время шло, но ничего не происходило. Меня снова начало клонить в сон. Подул слабый прохладный ветерок, и тут я услышал, как брат ползёт ко мне по песку. Я сперва хотел сказать ему, чтобы он не лазил, но потом прикинул, что он быстрее доползёт до меня, чем развернётся и вернётся на своё место. Поэтому я промолчал, даже голову не повернув. К чему волноваться, если дозорные ушли с вышек? Я слышал, как он подполз ко мне и замер, лёжа рядом.
Мы лежали так пару минут, и, в конце концов, я решил, что опасность, если она и была таковой, миновала, и теперь можно разговаривать, а может и возвращаться. Я повернул голову: он лежал рядом, его тусклый силуэт прятался в тени камня, равно как и мой. Постепенно мой глаз, привыкший к слабому свету вышек, свыкся с серебряным отблеском луны, и меня охватил ужас. Рядом со мной лежал не мой брат, а одно из тех самых ночных существ. Лежало оно тихо и неподвижно, а я впал в ступор и не мог шевельнуться. Существо отреагировало на мой поворот к нему и чуть повернуло ко мне свой огромный правый глаз. Я в ужасе попытался вскочить на ноги, но на полпути к подъёму получил удар чем-то тупым по голове, и, видимо, потерял сознание.
Прошло, наверное, много часов, прежде чем я пришёл в себя. Меня расталкивал мой брат, сидевший рядом на песке. Он сказал, что ничего толком не помнит о события этой ночи, кроме того, что он видел, как выезжали грузовики из города, а потом всё темно. Очнулся он уже здесь на песках под палящим солнцем, а вскоре нашёл меня, и оттащил в тень ближайших валунов. Он очень сокрушался, что уснул, но я рассказал ему про то, что видел сам, и он очень удивился, ибо ничего такого не видел.
В любом случае сейчас мы всё ещё сидим под тем же самым валуном, куда он оттащил меня. Он спит, а я записываю. Я не думал, что мы отошли так далеко от города – он виднеется вдалеке чёрными точками башен и узенькой полоской стены. Вокруг нас сплошная выжженная пустыня с некоторым количеством камней, за которыми можно укрываться от солнца. Думаю, что возвращаться теперь нету смысла – слишком далеко идти, проще найти дорогу и по ней проследовать в столицу. Может быть, хоть там нам объяснят, в чём дело.
Решено, жду, когда мой брат проснётся, собираемся, защищаемся по возможности от солнца и идём в столицу.
24 июня
Нам повезло, мы нашли дорогу, и теперь двигаемся по ней прочь от нашего города. Так как это основная магистраль между нашим городом и столицей, то, если не сворачивать, мы вскоре должны дойти туда. Часть моих запасов куда-то делась, поэтому мы вынуждены экономить провизию, чтобы её хватило на весь путь туда, а если того потребуют обстоятельства, то и обратно.
Никогда не был столице, как-то не доводилось. Хотя к нам приезжали иногда чиновники и простой люд, якобы погостить, но по ним сложно судить обо всём городе, который управляет страной.
Передвигаемся мы в основном по ночам, включая также утро и вечер, когда солнце ещё не такое ядрёное и не иссушает нас. Здесь ночами холодно, а днём невыносимо жарко; много раз читал о том, что в пустынях такой перепад температур – обычное дело, но никогда не думал, что это настолько неприятно, если не сказать грубее. Днём мы вынуждены просто сидеть в какой-нибудь тени без движения, чтобы не производить лишнего тепла, а ночью должны идти быстро, чтобы не замёрзнуть.
Я несколько раз видел в небе тех летающих существ, но склонен списывать это на миражи и галлюцинации. Брат выглядит плохо – как ни странно, но его не обучили, что делать в подобных ситуациях, поэтому он и я действуем по наитию. Он измождён и постоянно хочет пить, но просит воду редко, стараясь экономить. Вода – это самое важное, что есть сейчас, и она пока у нас есть, что же касается еды, то она почти на исходе, но мы не голодны. Я думаю, что мы нам не стоит пополнять запасы воды – проще дойти.
25 июня
Это последний привал перед финишной прямой – вдалеке забрезжила точка столицы, и она всё ближе. Сейчас день, мы остановились под тенью самодельной палатки из наших камуфляжных плащей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31