Но у него было преимущество: он точно был в курсе их расположения, ибо слышал, а они про него ничего не знают.

–= 23:00, 1 час назад =-
«Представь: всё горит, повсюду огонь, не вздохнуть, даже нельзя открыть глаза. И тишина... Тогда ты слышишь собственное сердце, как кровь пульсирует в венах, как она шумит в ушах. И даже сквозь закрытые веки видны тела горящих людей – матерей с детьми, их мужей и прочей черни. Забор стоит перед твоими руками, выжигая жизнь... Тихо! Продолжаем.»
Выход был со второго этажа. Они никогда не ждут, что оттуда будут выходить живые. В этом их ошибка.
А голос всё пел, вселяя надежду и наполняя тело силой.
Он бросил в окно принтер и вылетел вслед за ним. Точно на конце траектории его прыжка была машина. Чёрная волга, по бокам которой стояли люди в синем камуфляже. Сразу после приземления он сорвал человеку с рупором голову, поднял её над собой и шваркнул об землю. Номер триста семьдесят один.
Совершив невероятный прыжок через машину, он увернулся от удара прикладом и засадил бьющему кулаком в грудь. Что-то прогудело у него мимо уха, но он не слушал, а продолжал жестоко избивать жертву по бокам, после чего одним движением достал ножик и перерезал ему глотку. Номер триста семьдесят два.
Он выхватил у этого ещё обоймы для калаша и пошёл в бой. Из-за угла по нему открыли огонь спецназовцы.
Благодаря своей одежде он стал почти незаметен в темноте, нужно было только пригнуться и слиться с чем-то тёмным.
Они прекратили огонь, ибо потеряли цель. Недвижимая доселе волга заурчала, врубила дальний свет и покатилась на них. Двое отпрыгнули, одному не повезло. Она протащила его метров двадцать и нырнула за поворот. Номер триста семьдесят три.
Волга пронеслась где-то вдалеке и заглохла. Кто-то что-то крикнул. Во тьме парковых деревьев что-то заблестело, а потом из темноты показался Легион. Он не бежал, а шёл, как ходят в магазин за едой. Он не торопился.
Спецы занервничали и стали палить, а он всё шёл и шёл на них. Они даже не могли попасть, хотя отчаянно стреляли. А потом он достал из-за спины штырь наподобие копья и швырнул. Номер триста семьдесят четыре отвалился, проткнутый в грудь.
Совершенно невозмутимо, Легион снял с трупа калаш и выпустил обойму в его напарника. Номер триста семьдесят пять. Кто кого больше ждал, теперь было загадкой вечности, которая была не на его совести.
Он сам выбежал к штурмовой группе. Он прыгнул справа налево, стреляя прицельно по головам, и упал, не переставая отстрел. За десять секунд полегли номера с триста семьдесят шестого по триста восемьдесят второй.
Легион не стал брать бронежилет, чтобы не стеснять движений. У него было достаточно упорства для разбивки слоя врагов.
– Стой на месте!
«Ага, вот и ожидаемый враг!»
Позади стоял среднего роста спецназовец, снявший маску и прибор ночного видения.
– Заходи внутрь, – с этими словами Легион просочился через двери внутрь здания. Внутри спеца ожидал радушный приём. – Я ждал тебя всё это время. Начнём.
Его голос звучал гулко и всеохватывающе, хотя структура здания не позволяла этого. Первым же ударом Легиона повергли на пол. Он этого не ожидал, но жаждал продолжения банкета. Спокойно, не ощущая боли, он поднялся на ноги и тихо засмеялся. Ему было смешно, что это лучшее из того, что было.
Спец бросился на него, на ходу доставая что-то блестящее. Легион был быстрее и сломал ему руку, но не отпустил. Вместо этого он развернулся, упёрся в него ногой и резко выдернул руку из сустава с мясом. Кровь хлынула ручьём на пол, он улыбался, глядя на эту картину.
Вдруг ему стало противно. Даже неинтересно всё это действо. Он по-отечески взял спеца за голову и оторвал ему уши. Надо было уходить. Номер триста восемьдесят три.
«Они всё же начали войну. Война целой армии против одного человека.»
Было бы очень наивно полагать, что они оставили ему путь к отступлению и парк не окружён. Он чувствовал это уже не органами чувств, а простой логикой: если у них хватило сил прибыть сюда в таком составе, то должно быть и нечто большее.
Он немного затарился патронами, взял у одного убитого именной пистолет.
Через пять минут он стучался в двери головного офиса одной известной компании, название которой он никогда не мог запомнить. Было бы наивно полагать, что ему откроют сами, но у него не было выбора. С одного выстрела он открыл дверь и вошёл внутрь.
Из-за стойки выскочил охранник в синей рубашке и чёрных брюках, но он был молод и слаб. Легион проткнул его пулями в грудь в трёх местах. Номер триста восемьдесят четыре. До смерти тот успел нажать кнопку тревоги.
Нужно было идти вниз к трубам, там была котельная и газопровод. На входе он повстречал охранника и местного работника. Всего лишь одна точная очередь, и они красиво отлетели в стороны, строя в полёте занятные фигуры. Номер триста восемьдесят пять и триста восемьдесят шесть.
В стене за обшивкой что-то тихо шуршало. По трубам постоянно гулял мерный гул, но шуршание выделялось из общего шума. Из-под обшивки выполз чёрный жучок совсем без усов. Он вяло полз по стене.
Сюда шли трое охранников – по данным разведки то были последние. Когда он вошли на долю секунды они были в шоке, увидев своих товарищей, лежащих на компрессоре под самым потолком. А потом началась стрельба, за пять секунд которой полегло три человека. Номера с триста восемьдесят семь по триста восемьдесят девять.
Разводным ключом он свинтил напрочь кран, разводящий газ по зданию. Теперь горючий газ медленно наполнял всё здание.
«Ночь так красива, если позволить созданиям природы самим украшать её. Человек в данном случае только в роли догоняющего, не являясь природным дитём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44