- В лагере был медицинский пункт. Поступающих женщин осматривали на
предмет беременности. Если они оказывались в положении, их посылали к
нему. Срок требовался не очень большой. Похоже, существовал... критичес-
кий момент.
- А что он делал? - быстро спросила она. - Расскажите, если это не
очень... ужасно.
- Здесь много бумаг, - ответил Стефан. - Часть их них мне не понятна.
Он открыл препарат, который назвал стеараном. Вы помните о талидомиде?
Для него тоже есть критический момент. После определенного срока бере-
менности он не влияет на плод. Но если его принимать на ранней стадии,
то некоторые конечности не вырастают, и ребенок может родиться без
пальцев, без рук или ног. Местный эффект, так сказать. А этот препарат
дает общий эффект. Рост контролируется гипофизом или его частью - перед-
ней долей. Именно на нее влияет этот химикат. Двухмесячный плод - это
рыба или рептилия, а четырехмесячный - уже миниатюрный человек. Больше
половины срока нахождения в матке он почти не изменяется, а только рас-
тет. А эти не росли. При рождении их размер был всего несколько дюймов и
вес составлял не более пятисот грамм.
- По зачем это понадобилось? - спросила Бриджет.
Вопрос показался ошеломляюще простым. Вряд ли она поймет его объясне-
ния, но Стефан все-таки решил попытаться.
- Ученый все-таки человек. В характере взрослого сохраняются некото-
рые черты, присущие ребенку. Многие из людей склонны к бессмысленному
разрушению. Для большинства не существует высоких принципов: они посту-
пают так, как диктует и требует общество. Общество, в котором этот чело-
век жил...
(Стефан говорил так бесстрастно, как только мог, но внезапно понял,
что не может продолжать. Он закрыл лицо руками, почувствовав, как на
глаза наворачиваются с.1сзы. Слепой живет в мире ужасов, улыбается и
счастлив, не зная, что его окружает. Если ему вернуть зрение, он по-
чувствует отвращение к жизни, но найдет в себе силы победить страхи,
происходящее - не его вина, говорит он себе. Ведь в том, что он теперь
ясно видит, есть и хорошее - например, свет и надежда. И все-таки много
лет спустя ужасы все еще живут и остаются частью его самого.
- Что делали с их матерями? - спросила Бриджет.
- После родов их возвращали в лагеря.
- Чтобы убить?
- Зачем же еще?
- А он оставлял себе детей. Но мне все еще не понятно, как они попали
сюда.
- В тысяча девятьсот сорок четвертом он уехал из Германии в Испанию.
Его снабдили документами и, наверное, деньгами. Не Гитлер, а кто-то из
руководства Рейха понял, что война проиграна, и попытался обеспечить
свое будущее. Может, Борман? Его, как и всех остальных, впереди ждала
старость; а ученый, создавший племя маленьких человечков, мог пригото-
вить таинственный эликсир, продлевающий жизнь. Из Испании он приехал сю-
да.
- С детьми?
- Наверное. Это не представляло особого труда. На время поездки им
можно было дать снотворное. Они весят совсем немного и почти не занимают
места. Здесь он связался с братом жены, вашим родственником. Никто не
знает, как им удалось договориться. В конце концов Шеймус покупает дом,
оба поселяются здесь, и оба здесь умирают.
- Какой бессмысленный конец.
- А разве этого нельзя сказать о многих людях? Возможно, Хофрихт ду-
мал, что когда-нибудь сможет продолжить свои эксперименты. Например, по-
лучить поддержку стареющего тирана в Южной Америке. Не исключено, что он
предлагал свои услуги, но получил отказ. Тем временем он наблюдал за ма-
ленькими человечками. Он считал, что занимается великим делом.
- Великим делом! - воскликнула Бриджет.
- Да.
Стефан очень устал. Он выполнил свою задачу, под ответом подведена
страшная черта. Он хотел спать и вспомнил о Ханни, которая еще не встала
с постели. Рассказать обо всем Бриджет оказалось не так трудно, как он
полагал. Правда, ему еще предстоял разговор с женой.
Глава 12
Ему снилась Хелен, но все было запутано и непонятно. Они жили в Вер-
монте в собственном доме, который купили летом, когда Черри исполнилось
три года. Правда, во сне оказалось, что они еще не женаты, а ее отец жи-
вет где-то рядом. (Хотя в действительности он умер от стенокардии, не
дождавшись рождения единственной внучки) Невероятными, однако, были ощу-
щения самого Уоринга, потому что он одновременно испытывал к Хелен
чувства, которые были и в настоящем, и в прошлом, когда они только поз-
накомились. Он любил и ненавидел ее, раздвоившуюся в его сознании. В
конце концов он выслушал речь, которую она предыдущей ночью произнесла
над малышкой. Он вышел из себя. Во сне они оказались одни, и не надо бы-
ло думать о том, какое впечатление они произведут на окружающих. Уоринг
высказал ей все, что хотел, но не мог в реальной жизни. Она в ярости
бросилась на него, и он проснулся от собственного крика.
Лежа на своей кровати злая и сонная, Хелен сказала:
- Если ты видишь во сне кошмары, веди себя потише. Боже мой, как, на-
верное, тебя мучит совесть.
Когда он одевался утром, она опять открыла глаза.
- Куда ты торопишься? Еще рано.
- Я собираюсь пойти и посмотреть, все ли в порядке с Гретой и не сбе-
жала ли она.
- Боже, я совсем забыла. - Она откинула одеяло и вылезла из кровати.
- Подожди меня.
Волнение, испытанное им во сне, почему-то осталось. Злость после спо-
ра утихла, но другие воспоминания не давали покоя. Он видел вместо этой,
так изменившейся женщины, простую (так когда-то ему казалось) наивную
девушку. Он вспомнил ту ночь, когда светила луна, и небо было усыпано
звездами, и звенели колокольчики на верблюдах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71