Эндрю набросал в свой бокал побольше льда.
– За Альберт-Холл, Або! – провозгласил он. – Плюс памятник Альберту. Большой концертный зал в Лондоне и мемориал в честь супруга королевы Виктории принца Альберта.


Абониту торжественно поднял бокал. Они уже успели выпить за здание парламента, Дом со львами на Тоттенхэм-Корт-Роуд, колонну Нельсона, Челсийскую цветочную выставку, читальный зал Британского музея, Кингз-Роуд, арку Адмиралтейства, Сэмюэла Уитбреда, Основатель крупнейшей в Великобритании пивоваренной компании.

статую Питера Пэна, Императорский военный музей и «Селфриджез». Крупнейший универсальный магазин Лондона на центральной улице Оксфорд-стрит.

Шутка явно затянулась, однако Эндрю все не унимался:
– Музыкальный фонтан с мелодиями Генделя превратился в лед! Пальцы принца-супруга примерзли к выставочному каталогу!
– Помнится, я как-то был на променад-концерте, – подхватил Абониту.
– В моем кругу это считалось дурным тоном.
– И потом брел по Гайд-парку как во сне. Музыка, воодушевление…
– Соучастие в искусстве, – объяснил Эндрю. – Плюс отсутствие расового барьера.
– Я тоже так думал, – улыбнулся Абониту. – Но не слишком обманывался.
– А вот это напрасно. Привыкай к самообману! Иначе тебе не видать счастья.
– «Врач, исцелился сам».
– У меня получается, – сказал Эндрю. – Бывают, конечно, провалы, но в целом получается.
– Просто потому, что ты слишком много пьешь. И мучишь друзей. Что же, мне надо заработать цирроз, чтобы помочь тебе справиться с твоими чувствами?
– Знаешь более доступное решение?
Немного помолчав, Абониту ответил с серьезным видом:
– Есть одно. In vino solvandum est. Спасение в вине (лат.).

Как тебе моя латынь?
– Для меня – в самый раз. Давай свое решение. Мы выпустим его в прохладный воздух ночи.
Из-за грохота, издаваемого оркестром, им приходилось кричать. Музыканты сыграли кульминацию джазовой пьесы, после чего установилась относительная тишина. Голос Абониту прозвучал неприлично громко:
– Ты слыхал о…
Он осекся и смущенно огляделся.
– О чем? – спросил Эндрю.
– Об экспедиции, – закончил Абониту почти шепотом.
– Нет, – отозвался Эндрю и отхлебнул бренди. – Что-то не припоминаю.
– Мне известно о ней от Тессили. – Так звали дядю Абониту, министра финансов в теперешнем правительстве Нигерии. – Только это большой секрет.
– Как всегда.
– Этот особенно. Если кто-то пронюхает о наших планах, разразится скандал. – Он улыбнулся. – По крайней мере все члены нашего семейства лишатся работы. Их друзья – тоже.
– Своевременное замечание. Тогда тебе лучше держать тайну при себе.
– Нет. Должен же я объяснить тебе, в чем состоит решение. Мы рискуем одинаково, только твоя расплата будет тяжелее моей. Тебе известно, что в Европе к северу от Средиземного моря не существует никакой власти?
– Известно.
– Однако Совет африканских государств держит гарнизоны в двух портах.
– В Генуе и Сен-Назере. Мне еще понятно, зачем им понадобилась Генуя, но…
– Сен-Назер – самый северный порт, почти не замерзающий зимой. Единственный пункт, через который можно в любое время года попытаться проникнуть в Северную Европу.
Эндрю плохо соображал после выпитого и уже ощущал головную боль от спертого воздуха. Пианино зазвучало снова, но на этот раз вкрадчиво, без помощи электронного усилителя. Раздались аплодисменты и одобрительные выкрики. На сцену вышло «Челтенхэмское трио» – три рыжеволосые европейские девушки, которым предстояло заняться томительно долгим раздеванием друг друга, прерываемым потасовками и приступами нежности. Несмотря на название трио, англичанкой была только одна из них; подлинный цвет волос тоже был только у одной исполнительницы – остальные красились.
– Почему Северная Европа? – не понял Эндрю. – Боже, ну зачем вам Северная Европа? Кому понадобилось забираться на кладбище?
– Кое-какие соображения имеются. База должна существовать. Может быть, потом, поднакопив силенок, мы что-нибудь предпримем.
– Первым делом – война. Не забывай о войне.
– Надо заглядывать и в будущее, – серьезно ответил Абониту. – Но вернемся к портам. Они контролируются Советом, и через них открывается путь в Европу. Отдельным странам будет трудно заявлять права на Европу в обход Совета. Все действия и вся ответственность делятся поровну, так будет и впредь.
– Пока вы не пойдете напролом.
– Не вы – мы, – поправил его Абониту. – Помни, что ты теперь африканец, Эндрю. Не думаю, чтобы мы набросились на Европу, даже когда будет решена проблема с Южной Африкой. Какой в этом смысл? Европа останется под совместным управлением. Но вот Британские острова – разве они часть Европы?
– Мы так и не разобрались с этим. Прошу прощения – они. Это казалось не таким уж важным делом. А теперь уже поздно.
– Нет, это важно, – не унимался Абониту. – Мы уже заявили претензии на континентальную Европу, закрепившись в ее портах, однако у нас нет опорных пунктов в Британии. С тех пор, как сбежало ее правительство, никто не посмел объявить о своем суверенитете над ней.
– Там все побережье обросло льдами – тянутся на пять миль в открытое море…
– Несомненно. Но я же говорю: надо заглядывать в будущее. Что и делается, причем во многих местах одновременно.
– То есть?
– Гана намечает послать экспедицию в Англию в будущем году. Они надеются обнаружить в конце апреля – начале мая свободный ото льдов порт на южном берегу. Скорее всего одновременно туда направит экспедицию и Египет. Ходят слухи даже о южноафриканской экспедиции, но в это не очень верится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73