а именно, что возникают у нас писатели, которые обещают стать наряду с про­чими европейцами, выражающими мысли нашего века», - писал в 1831 году Одоевскому бывший «любо­мудр» А.И. Кошелев.
Влияние Пушкина на молодого писателя, его роль в жизни Одоевского были велики. Пушкин привлек Одо­евского к сотрудничеству в «Современнике». Когда Пушкин погиб, именно Одоевский произнес незабывае­мые слова: «Солнце русской поэзии закатилось...»
Цикл повестей «Русские ночи» (в него вошли и «Себастиян Бах», и «Последний квартет Бетховена») про­низывает мысль о необходимости совершенствования жизни, поисков путей к ее гармонизации. Героев пове­стей, вошедших в «Русские ночи», объединяет неудов­летворенность, мятежность души, стремление к вопло­щению своей мечты.
Широкий диапазон интересов, талантов Одоевского нашел отражение в его «Русских ночах»: психолог, же­лающий разобраться в тайнах человеческой натуры; знаток теории и истории музыки; ученый, проникаю­щий во многие области естественных и гуманитарных наук; философ, решающий нравственные, религиозные, мировоззренческие проблемы.
Аналитический ум в сочетании с безбрежностью воображения, фантазии, энциклопедическими познания­ми - вот что, пожалуй, делало Одоевского весьма за­метным писателем пушкинской плеяды, произведения которого находят своего благодарного читателя и в наши дни.
Владимир Федорович Одоевский родился в 1804 году. Матерью Одоевского, Рюриковича по отцу, была быв­шая крепостная крестьянка. После смерти отца в 1808 году Владимир Одоевский жил у родственников в Камергерском переулке (ныне пр. Художественного театра, 3, здание МХАТа - дом перестроен).
В 1816-1822 годах Одоевский учился в университет­ском Благородном пансионе, где имя его осталось на мраморной доске рядом с именами В.А. Жуковского, А.И. Тургенева, А.И. Писарева и других.
В 1823 году в Москве организовалось Общество лю­бомудрия, председателем которого стал Одоевский - в его доме и происходили собрания, секретарем - Вене­витинов. В Общество вошли также А.И. Кошелев, И.В. Киреевский, Н.М. Рожалин. Целью «любомудров» была выработка цельного философского мировоззрения на основе современной им немецкой философии, в осо­бенности же - философии Шеллинга; они интересова­лись и естественными науками, и социальными пробле­мами, и вопросами художественного творчества, лите­ратурой и искусством.
А в 1824 году Одоевский вместе с Вильгельмом Кю­хельбекером приступает к изданию альманаха «Мнемозина». Всего за два года вышло четыре книги.
Бесспорно, и на Общество, и на альманах не могла не оказывать влияние идеология декабристов (декаб­рист А.И. Одоевский, двоюродный брат В.Ф. Одоевско­го, был очень дружен с ним). Так, «Мнемозина» горячо выступала за самобытность и народность русской лите­ратуры. Заметим, что и в дальнейшем, всю свою жизнь Одоевский будет борцом за национальное искусство в России. Программной для альманаха стала статья Кю­хельбекера «О направлении нашей поэзии, особенно ли­рической, в последнее десятилетие», где содержался призыв к поэзии большого гражданского содержания, поэзии, исполненной чувства патриотизма.
В «Мнемозине» в январе 1825 года появился первый отзыв о бессмертной комедии Грибоедова «Горе от ума» (Одоевский выступит в защиту «Горя от ума» от реак­ционных критиков еще раз - в майском номере «Мос­ковского телеграфа»).
Молодой Одоевский находится в центре культурной жизни Москвы. Вот он в салоне Зинаиды Волконской, где «можно было встретить и все, что только было име­нитого на русском Парнасе. Пушкин и Вяземский, Бора­тынский и Дельвиг были постоянными ее посетителя­ми. Кн. Одоевский, столько же преданный музыке, как и поэзии... не пропускал ни одного ее вечера...» (А. Н. Муравьев). Вот - в доме Грибоедова на Новин­ской площади, среди поэтов и музыкантов: Александра Алябьева, Вильгельма Кюхельбекера, Михаила Виельгорского, Алексея Верстовского...
Несмотря на юный возраст, Одоевский - уже глубо­кообразованный музыкант, без труда читающий с листа и исполняющий самые сложные произведения. Его ум, художественное чутье будущего выдающегося критика, основоположника классического музыковедения в Рос­сии, уже сейчас заставляют прислушиваться к его вы­сказываниям и советам, дорожить его мнением.
Общаясь с подающими надежды музыкантами, впер­вые Одоевский понимает возрастающее значение совре­менной ему молодой русской музыки, он не может сми­риться с пренебрежением к ней, свойственным высшей аристократии: «По старинному пристрастию к иностран­цам, - пишет он в 1825 году, - эти люди не могут поверить, что русский может написать такую симфонию, ка­кова, например, симфония гр. Виельгорского; не могут понять, к какому роду музыки относятся кантаты Верстовского; не постигают, что оперы Алябьева ничем не хуже французских комических опер».
Одоевский детально описывает театрализованное представление «Черной шали» Верстовского. Он видел в творчестве молодого композитора и яркий националь­ный характер, и сильные проявления чувств, и новизну музыкального мышления, и, кроме того, простоту и вы­разительность.
По случаю открытия Большого театра Одоевский выступает со статьей «Петровский театр», где востор­женно отзывается о музыке Алябьева и Верстовского, написанной к этому торжеству.
Статьи в «Вестнике Европы» и затем в «Московском телеграфе» Н. Полевого, где он становится руководите­лем отдела музыкального фельетона, привлекают вни­мание к имени Одоевского, выделяют его среди музы­кальных критиков Москвы.
Одоевский пробует свои силы и как композитор - сочиняет музыку к водевилям, идущим на сцене Боль­шого театра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48