Из этой эго-
центрической позиции вытекает и специфика отно-
шений юноши с другими людьми. Он требует к себе
постоянного, всеобъемлющего внимания.
Но такая установка, если она сохраняется на про-
тяжении всего юношеского возраста, приводит к то-
му, что человек теряет способность к пониманию
других. Более того, вообще теряется потребность
понять другого. Гипертрофированная потребность
в понимании себя и неспособность понимать другого
приводит к тому, что индивид оказывается неспособ-
ным вступить в наиболее развитые и полноценные
формы межличностного общения. Общение при-
обретает усеченные социогенные формы, которые
сознаются и переживаются индивидом либо как
установка на манипулирование, либо как <глас оди-
нокого в пустыне>.
В первом случае формируется особый тип со-
циального отчуждения, при котором каждый чело-
век является замкнутой монадой, он не может и,
главное, не хочет пробивать скорлупу своей внеш-
Одиночество
ней оболочки. В литературе и кинематографе тема
экзистенциального одиночества получила самое ши-
рокое развитие. Примером социального отчуждения
может быть рассказ А. П. Чехова <Пари>, где анали-
зируется путь отказа человека от всего земного дли-
ной в 15 лет. Добровольное заточение (пари на два
миллиона) сформировало особую личность, подняв-
шуюся над людьми и их ценностями. <... Ваши книги
дади мне мудрость. Все то, что веками создавала
неутомимая человеческая мысль, сдавлено в моем
черепе в небольшой ком. Я знаю, что я умнее всех
вис.
Я и презираю ваши книги, презираю все блага
мира и мудрость. Все ничтожно, бренно, призрачно
и обманчиво как мираж. Пусть вы горды, мудры и
прекрасны, но смерть сотрет вас с земли наравне с
подпольными мышами, а потомство ваше, история,
бессмертие ваших гениев замерзнут или сгорят
вместе с земным шаром.
Вы обезумели и идете не по той дороге. Ложь
принимаете вы за правду и безобразие за красоту.
Вы удивились бы, если бы вследствие каких-нибудь
обстоятельств на яблонях и апельсинных деревьях
вместо плодов вдруг выросли лягушки и ящерицы
или розы стали издавать запах вспотевшей лошади;
так я удивляюсь вам, променявшим небо на землю.
Я не хочу понимать вас.
Чтобы показать вам на деле презрение к тому,
чем живете вы, я отказываюсь от двух миллионов, о
которых я когда-то мечтал, как о рае, и которые те-
перь презираю...> ".
В литературе мы видим не только художествен-
ное воплощение темы отчуждения, но и глубочай-
ший философско-социологический анализ. Таковым
Путь одиночества длиною в жизнь
является <Степной волк> Г. Гессе. Автор показывает
нам такую форму отчуждения, когда сам субъект
видит ее вполне естественной и нормативно долж-
ной, у него нет психологического переживания оди-
ночества. <Никто никогда не испытывал более страст-
ной потребности в одиночестве, чем он. В юности,
когда он был еще беден и с трудом зарабатывал
себе на хлеб, он предпочитал голодать и ходить в
лохмотьях, но зато иметь хоть чуточку независи-
мости... Властолюбец погибает от власти, сребро-
любец от денег, раб от рабства, искатель наслажде-
ний от наслаждений. Так и Степной Волк погибал от
своей независимости... среди достигнутой свободы
Гарри вдруг ощутил, что его свобода - это смерть,
что он в одиночестве, что мир каким-то зловещим
образом оставил его в покое, что ему, Гарри, боль-
ше дела нет до людей и даже до самого себя, что
он медленно задыхается во все более разреженном
воздухе одиночества и изоляции> ^
В литературе существует и прямо противополож-
ная тенденция, а именно: раскрытость личности для
себя и других, но только через особую форму
взаимодействия с этими другими. Такой формой
является установка на понимание другого, в каких
бы формах она ни проявлялась. Показательны в этом
отношении <Маленький принц> Антуана де Сент-
Экзюпери, <Чайка по имени Джонатан Ливингстон>
Ричарда Баха.
Личность полноценно существует только через
воплощение в другом человеке, вплоть до полного
растворения себя в нем. Такого рода межличност-
ные отношения представлены в фильмах Андрея
Тарковского. Особенно ярко выражены они в его
последней картине <Жертвоприношение>. Пытается
Одиночество
раскрыть психологические механизмы снятия от-
чуждения, растворения себя в другом и для другого
современная <гуманистическая психология>.
В теоретическом плане проблема соотношения
<Я - другой> всесторонне и глубоко рассмотрена
С. Л. Рубинштейном. <Во взаимоотношении субъек-
тов нет никакой принципиальной привилегии у моего
частного <я>. Поэтому отношения между различны-
ми частными <я> обратимы. Теоретически не сущест-
вует никакого преимущества для вот этого, данного
<я>. Мое отношение к другому предполагает и отно-
шение другого ко мне: <я> такой же другой для того,
которого я сперва обозначил как другого, и он та-
кой же <я> (исходная точка системы координат),
как <я> и <другой>; он <другой> для <меня>, как
и <я> для <него>; для себя он такой же <я>, как
и <я>. Его нельзя свести к положению <другого>,
это только его позиция, определяемая от меня, а не
его сущность.
Надо снять как неоправданную прерогативу пер-
вичность какого-нибудь одного, моего (имя рек) <я>.
Рассмотрение меня самого с позиции другого <я>
(имя рек)> ^. Но снятие неоправданной установки на
первичность собственного <Я> не есть чисто теоре-
тическая проблема. По существу она является прак-
тической, то есть задачей установления моего отно-
шения к другим людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69