Но, увы! Она не может говорить, а я… я не понимаю, о чем она просит. Такой сон я видела в первые две ночи. Но позавчера сон изменился – видение исчезло, и вдруг я услышала ее крик – я знаю, что это был голос той женщины, вы понимаете, – мсье, она кричала те самые слова, которые вы слышали в то утро: «Убивают… помогите! Убивают!» Я в ужасе проснулась. Я говорю себе, что это просто ночной кошмар, но вы-то слышали наяву. В прошлую ночь сон повторился. Мсье, что все это значит? Вы ведь тоже слышали ее голос. Что нам делать?Лицо Фелис исказилось страхом. Ее маленькие руки судорожно сжимались. Она умоляюще смотрела на Джека. Тот попытался изобразить беззаботность, которой отнюдь не испытывал.– Все в порядке, мадемуазель Маршо, не надо волноваться. Если не возражаете, я дам вам совет – расскажите все моему другу, доктору Левингтону, он живет в этом отеле.Фелис высказала готовность последовать его совету, и Джек отправился искать Левингтона. Несколько минут спустя он вернулся вместе с доктором. Пока Джек торопливо вводил его в курс дела, Левингтон присмотрелся к девушке. Несколькими ободряющими словами он быстро расположил ее к себе и, в свою очередь, внимательно выслушал ее рассказ.– Очень странно, – сказал он, когда девушка замолчала. – Вы рассказали отцу?Фелис покачала головкой.– Мне не хотелось тревожить его. Он еще очень болен, глаза ее наполнились слезами, – я скрываю от него все, что может его взволновать или расстроить.– Понимаю, – мягко сказал Левингтон, – и рад что вы пришли к нам, мадемуазель Маршо. Присутствующий здесь Хартингтон как вам известно, имел опыт, в чем-то похожий на ваш. Полагаю, что теперь можно сказать: мы на верном пути. Не могли бы вы, подумав, вспомнить что-нибудь еще?Фелис встрепенулась.– Конечно! Какая я глупая! Забыть самое главное! Вот, взглянете, мсье, что я нашла в глубине комода, должно быть, завалилось…Она протянула им грязный кусок картона с акварельным наброском женского портрета. На расплывчатом фоне отчетливо проступал облик высокой, светловолосой женщины с нетипичными для англичанки чертами лица. Рядом с ней был нарисован стол, а на нем – голубая китайская ваза.– Я обнаружила его только сегодня утром, – объяснила Фелис. – Мсье доктор, на рисунке вы видите женщину, которая мне снилась, и ваза та же.– Необычайно, – прокомментировал Левингтон. – Возможно, голубая ваза и есть ключ к тайне. Мне кажется, что она китайская и, может быть, даже старинная. Смотрите, по ее окружности вьется любопытный рельефный узор.– Ваза китайская, – подтвердил Джек. – Я видел точно такую же в коллекции моего дяди – он, знаете ли, крупный коллекционер китайского фарфора, – так вот я помню, что совсем недавно обратил внимание на точно такую же вазу.– Китайская ваза, – раздумчиво произнес Левингтон.Минуту он пребывал в задумчивости, затем резко поднял голову, глаза его странно сияли.– Хартингтон, давно ли у вашего дяди эта ваза?– Давно ли? Я точно не знаю.– Подумайте. Не купил ли он ее недавно?– Не знаю… впрочем, да, вы правы, действительно, недавно. Теперь я вспомнил. Я не очень интересуюсь фарфором, но помню, как дядя показывал мне «последние приобретения», и среди них была эта ваза.– Меньше чем два месяца назад? А ведь Тернеры покинули Хитер Коттедж как раз два месяца назад.– Да, именно тогда.– Не посещал ли ваш дядя иногда сельских распродаж?– Иногда! Да он все время колесит по распродажам.– Стало быть, он вполне мог приобрести эту вазу на распродаже имущества Тернеров – в этом нет ничего неправдоподобного. Странное совпадение хотя, может быть, это то, что я называю неотвратимостью слепого правосудия. Хартингтон, вы немедленно должны выяснить у дяди, когда он купил вазу.Лицо Джека вытянулось.– Боюсь, не получится. Дядя Георг уехал на континент. И я даже не знаю, по какому адресу ему писать.– Сколько же он будет в отъезде?– Как минимум, три-четыре недели.Наступило молчание Фелис с тревогой смотрела то на Джека, то на доктора.– И мы ничего не можем сделать? – спросила она робко.– Нет, кое-что можем, – сказал Левингтон, в его голосе слышалось едва сдерживаемое волнение. – Способ необычный, пожалуй, но я верю, что цели мы достигнем. Хартингтон, вы должны добыть эту вазу. Принесите ее сюда, и если мадемуазель позволит, то ночь мы проведем в Хитер Коттедже и вазу возьмем с собой.Джек почувствовал, как по коже неприятно побежали мурашки.– А что, по-вашему, может произойти? – с беспокойством спросил он.– У меня нет об этом ни малейшего представления, но я уверен, что таким образом мы раскроем тайну, а привидение вернется в свою скорбную обитель. Наверное, в вазе есть тайник и в нем что-нибудь спрятано. Раз чудо не происходит само, мы должны использовать собственную изобретательность.Фелис захлопала в ладоши.– Замечательная идея! – воскликнула она.Глаза ее загорелись от восторга. Джек не испытывал такого восторга, напротив, он страшно испугался, хотя никакая сила не заставила бы его признаться в этом перед Фелис. Доктор вел себя так, как будто сделал самое естественное предложение в мире.– Когда вы можете взять вазу? – спросила Фелис, повернувшись к Джеку.– Завтра, – ответил тот неохотно.Ему следовало разобраться в происходящем, но воспоминание о том безумном крике, преследовавшем его каждое утро, нахлынуло и лишило возможности рассуждать, осталась только одна мысль: как избавиться от наваждения?Вечером следующего дня он пошел в дом дяди и взял вазу, о которой шла речь.Увидев вазу, он окончательно убедился, что именно она была изображена на рисунке. Но с большой осторожностью повертев вазу в руках, он не обнаружил в ней никакого намека на тайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64