Но я не услышу его.»Весь день он нервничал, рано лег спать, твердо решив подвергнуть себя испытанию на следующее утро.Как и бывает, пожалуй, в таких случаях, он долго не мог заснуть и в результате – проспал. Уже было двадцать минут восьмого, когда он выскочил из отеля и побежал на поле для гольфа. Джек понимал, что за пять минут не успеет попасть на то роковое место, но, если голос всего лишь галлюцинация, он услышит его в любом месте. Он бежал, не отрывая глаз от стрелок часов. Двадцать пять минут… Издалека эхом донесся взывающий голос женщины. Слов он не разобрал, но определил, что крик тот же самый и доносится из того же места, со стороны коттеджа.Как ни странно, но это успокоило его. В конце концов, все могло быть и шуткой. Даже, хоть и неправдоподобно, сама девушка могла над ним подшутить. Он решительно расправил плечи и достал из футляра клюшкую «Буду играть на дорожке возле коттеджа», – решил он.Девушка, как обычно, находилась в саду. Сегодня она выглядела веселее и, когда он приподнял кепку, застенчиво поздоровалась. «Сегодня она еще прелестнее», – подумал он.– Хороший день, не правда ли? – бодро начал разговор Джек, проклиная себя за неизбежную банальность.– Да, день, действительно, чудесный.– Вероятно, для сада самая подходящая погода?Девушка чуть-чуть улыбнулась, показав пленительную ямочку на щеке.– Увы, нет! Моим цветам нужен дождь. Взгляните, они засохли.Джек понял ее жест как приглашение, подошел к низкой живой изгороди, отделявшей сад от игровой дорожки, и заглянул через нее.– Вроде все нормально, – заметил он неуверенно, чувствуя в то же время, что девушка оглядывает его с выражением легкой жалости.– Солнце полезно, разве нет? – сказала она. – Цветы ведь можно полить. А солнце дает силы, укрепляет здоровье. Я вижу, мсье, сегодня вам значительно лучше.Ее ободряющий тон вызвал у Джека сильную досаду.«Пропади все пропадом! – сказал он себе. – Похоже, она пытается лечить меня советами».– Я абсолютно здоров, – с раздражением сказал он.– Ну вот и хорошо, – быстро ответила девушка, пытаясь его успокоить.Все-таки у Джека осталось досадное чувство, что она не поверила ему.Он доиграл еще немного и поспешил к завтраку. Во время еды он почувствовал на себе, и не в первый раз, пристальное внимание мужчины, сидящего за соседним столом. Человек средних лет с властным запоминающимся лицом. Маленькая темная бородка, цепкие серые глаза, держится уверенно и непринужденно – весь его облик свидетельствовал о принадлежности к классу высокооплачиваемых профессионалов.Джек знал, что зовут его Левингтон, слышал еще, что он известный врач, но поскольку самому Джеку не приходилось бывать на Харлей-стрит, то это имя для него ничего не значило.Сегодня он окончательно понял, что за ним ведется тайное наблюдение, и немного испугался.Неужели тайна просто написана у него на лице? И сосед, будучи профессионалом, заметил потаенные отклонения в его психике?Джека залихорадило: «Так я и правда схожу с ума? Что же это было: болезнь или грандиозная мистификация?»Неожиданно он придумал простой способ разрешить свои сомнения. До сих пор он играл без партнера, а если с ним будет кто-то еще? Тогда возможны три варианта: голоса не будет, они услышат его оба, или… услышит только он.В тот же вечер он приступил к выполнению своего плана.Он пригласил Левингтона. Они легко разговорились, тот будто только и ждал подходящего случая. По-видимому, Джек чем-то его интересовал. И Джеку удалось легко и естественно подвести собеседника к мысли сыграть несколько партии в гольф до завтрака. Договорились на следующее утро.Они вышли из отеля около семи часов. День был отличный тихий и ясный, правда, прохладный. Доктор играл хорошо, Джек – скверно. Он весь сосредоточился на предстоящем испытании и украдкой поглядывал на часы. Было двадцать минут восьмого, когда они доиграли до седьмой дорожки, проходившей возле коттеджа.Девушка, как обычно, работала в саду и не подняла на них глаз, когда они проходили мимо.На дорожке лежали два мяча, ближе к лунке мяч Джека и немного поодаль – мяч доктора.– Вы подставились, – сказал Левингтон, – полагаю, что я должен воспользоваться этим.Он нагнулся, чтобы рассчитать направление удара. Джек стоял не двигаясь и смотрел на часы. Двадцать пять минут восьмого. Мяч быстро покатился по траве, застрял на краю лунки, дрогнул и скатился вниз.– Отличный удар, – сказал Джек.Голос его звучал хрипло и показался чужим. Он поправил часы на руке с чувством безмерного облегчения: ничего не произошло, чары разрушены.– Если вы не против подождать минуту, – сказал он, – я бы закурил трубку.Джек набил и зажег трубку, пальцы плохо слушались его, дрожали. Но с души, казалось, свалился огромный камень.– Боже, какой хороший день, – заметил он, озирая открывшуюся перед ним перспективу с большим удовлетворением.– Продолжайте, Левингтон, ваш удар.Но испытание пришло. В то мгновение, когда доктор ударил по мячу, раздался женский крик, пронзительный, отчаянный: «Убивают… помогите! Убивают!»Трубка выпала из ослабевшей руки Джека, он резко повернулся, но вспомнил о Левингтоне и, затаив дыхание, пристально посмотрел на него.Тот готовился к удару, и Джек не увидел его глаз.– Близковато… и явное препятствие, хотя, я думаю…Он ничего не слышал.Мир, казалось, закружился вместе с Джеком. Шатаясь, он сделал шаг, второй… Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на траве, а над ним склоняется Левингтон.– Очнулись, теперь только не волнуйтесь, не волнуйтесь.– Что я натворил?– Вы упали в обморок, молодой человек… или ловко изобразили его.– Боже мой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64