Макферлейн – суровый шотландец, в сердце которого таилась мечтательность его кельтских предков, молча курил, в то время как его друг беспомощно барахтался в потоке слов.Макферлейн понимал, что тому надо выговориться. Но он ожидал, что речь пойдет совсем о другом. Однако имя Эстер Лоэс поначалу даже не упоминалось. Скорее, это был рассказ о детских страхах.– Все началось с того сна, который я увидел в детстве. Вовсе не ночной кошмар. Понимаешь, она – эта цыганка могла появиться в любом моем сне, даже хорошем, ну в тех, что дети называют хорошими, – с весельем, сластями, игрушками. Я мог веселиться до упаду, а потом вдруг почувствовать, знать, что стоит мне поднять голову, и я увижу ее – как она стоит в обычной позе и глядит на. меня… И знаешь, такими печальными глазами, будто знает обо мне что-то такое, мне самому еще неизвестное… Не могу объяснить, почему это меня так пугало, но пугало, да еще как! Каждый раз! Я просыпался с криком, и моя старая нянька обычно говаривала: «Ну вот! Нашему хозяину Дику опять приснилась цыганка!»– А тебя никогда не пугали настоящие цыганки?– Никогда и не видел их до одного случая. Вот тоже странно. Я разыскивал своего щенка – он убежал. Вышел через садовую калитку и направился по лесной тропинке. Знаешь, мы тогда жили в Новом лесу. Я оказался у опушки, где деревянный мостик над рекой. Около моста стояла цыганка! На голове – красный платок – точь-в-точь как во сне. Тут я испугался! А она смотрела на меня… Так, как будто знала обо мне что-то, чего не знал я, и отчего жалела меня… Кивнув мне, она чуть слышно сказала: «Лучше бы тебе не ходить здесь». Не знаю почему, но я здорово струхнул, помчался мимо нее прямо на мостик. А он, наверно, был непрочный. В общем, я оказался в воде. Течение было таким сильным, что я чуть не утонул. Черт возьми, почти утонул! В жизни не забуду. И уверен, что все это из-за цыганки…– Возможно, хотя она ведь предупреждала тебя?– Считай, что так. – Дик помолчал, затем продолжил: – Я рассказал тебе об этом сне не потому, что он связан со случившимся – думаю, даже, никак не связан, – а потому, что с него-то все и пошло. Теперь ты поймешь, что я подразумеваю под этим «цыганским наваждением». Начну с моего первого вечера у Лоэсов. Я тогда только вернулся с западного побережья. Такое удивительное ощущение – снова в Англии! Лоэсы – старые приятели моей семьи. Их девочек я не видел с тех пор, как мне было семь лет, хотя их младший брат Артур стал моим закадычным другом, и после его смерти Эстер начала писать мне и высылать газеты. А какие веселые письма она писала! Они здорово ободряли меня. Мне всегда хотелось уметь отвечать ей так же. Я ужасно радовался, что увижу ее, даже странным казалось, как это можно так хорошо узнать девушку только по письмам. Итак, я первым делом направился к Лоэсам. Эстер еще не было, ее ждали к вечеру. За ужином я сидел рядом с Рэчел, но всякий раз, когда поднимал голову и оглядывал стол, меня охватывало странное ощущение. Как будто кто-то наблюдал за мной и это беспокоило. А потом я увидел ее…– Увидел кого?– Миссис Хаворт – о ней-то я и рассказываю.У Макферлейна чуть было не сорвалось: «Я-то думал, об Эстер Лоэс», но он сдержался, и Дик продолжал:– Было в ней что-то непохожее на других. Она сидела рядом со старым Лоэсом, очень грустная, с опущенной головой.Вокруг ее шеи было повязано нечто вроде шарфа из тюля. И по-моему, это нечто надорвано сзади, потому что время от времени взвивалось у нее над головой как язычки пламени…Я спросил у Рэчел: «Кто эта женщина? Та, темноволосая, с красным шарфом.» – «Вы имеете в виду Элистер Хаворт? сказала Рэчел. – У нее красный шарф. – Но ведь она блондинка? – Натуральная блондинка.»Знаешь, она действительно была блондинкой. С чудесными светлыми золотистыми волосами. Но в тот момент я готов был поклясться, что они темные… Странные штуки вытворяет иногда наше воображение. После ужина Рэчел представила нас друг другу, и мы бродили по саду, говорили о переселении душ…– Но это вовсе не в твоем духе, Дикки!– Да, пожалуй. Помню, мы говорили о том, что, бывает, встречаешь человека впервые, а кажется, знаешь его давным-давно. Она еще сказала: «Вы имеете в виду влюбленных?..» Что-то странное было в том, как нежно и горячо произнесла она эти слова. Они напомнили мне о чем-то, но о чем именно, я не мог вспомнить. Разговор продолжался, но вскоре старый Лоэс окликнул нас с террасы и сказал, что приехала Эстер и хочет меня видеть. Миссис Хаворт положила ладонь на мою руку и спросила: «Вы идете туда?» – «Конечно, – ответил я, – Давайте пойдем». И тогда… тогда…– Что?– Это может показаться диким, но миссис Хаворт произнесла: «Лучше бы вам не ходить туда…» – Дик помолчал. – Она здорово напугала меня. Даже очень. Я ведь потому и рассказал тебе о своем сне… Потому что, понимаешь, произнесла она это так же тихо, как та, другая, будто знала что-то обо мне, чего не знал я. То не были слова хорошенькой женщины, которой хотелось бы остаться со мной в саду. Она сказала это просто, очень печальным и добрым голосом. Как будто знала о каких-то последствиях…Наверное, я поступил невежливо, но повернулся и почти бегом бросился к дому – будто там ждало спасение. Вдруг я понял, что с самого начала боялся ее. И как же обрадовался, увидев старину Лоэса! И Эстер рядом с ним!.. – Дик с минуту помолчал, а потом торопливо пробормотал: «Как только я увидел ее, все стало ясно. Я влюбился.»Макферлейн мгновенно представил Эстер Лоэс. Однажды он слышал, как о ней сказали: «Шесть футов и дюйм библейских совершенств». «Точно сказано», – подумал он, вспоминая ее необычный рост в сочетании со стройностью, мраморную белизну лица, изящный с горбинкой нос, черный блеск волос и глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64