Ничего лучшего, чем включить и вас в игру, мне не пришло в голову. Зная, что вы сотрудничаете со мной, Эдвард отказался от мысли просто ликвидировать вас как нежелательного свидетеля. В его глазах вы стали ценной особой. Вдвойне ценной, поскольку через вас он не только получал сведения о нашей деятельности, но и мог при случае подсовывать нам ложную информацию. Разумеется, ситуация изменилась после того, как вы сообразили, что место настоящего сэра Руперта было занято одним из сообщников Эдварда. Он решил вывести вас из игры, сохранив, однако, под рукой, чтобы в случае необходимости заставить вас сыграть роль Анны Шееле. В целом, Виктория, я должен сказать, что вам здорово повезло!
– Я знаю.
Виктория разгрызла орешек.
– Вам жаль Эдварда? – спросил Дейкин.
Девушка улыбнулась.
– Ничуть! Просто я была идиоткой… Он начал ухаживать за мной, рассчитывая, что я могу ему пригодиться, а у меня, как у глупой школьницы, заработало воображение.., в конечном счете я сама сделала из себя посмешище.
– Вы слишком строго себя судите. Эдвард нравился женщинам…
– Не стану спорить, но в будущем постараюсь быть осторожнее. Если я теперь влюблюсь, то не в человека с хорошо подвешенным языком, а в настоящего мужчину… Пусть он не будет красавцем, пусть будет носить очки, пусть даже будет чуть лысоват – это мне безразлично! Лишь бы он был человеком умным и добрым!
– А сколько ему должно быть лет? Тридцать пять или пятьдесят пять?
Тридцать пять! – не колеблясь, ответила Виктория.
– Вы меня успокоили. Я уж начал задумываться – не меня ли вы имеете в виду?
Виктория расхохоталась.
– Я знаю, – проговорила она, немного успокоившись, – что подобного рода вопросы задавать не положено, но все-таки.., было в платке Кармайкла какое-то послание?
– Там было имя, – ответил Дейкин. – Платок и «шит» дополняли друг друга. Платок дал нам имя шейха эль Зийяры, а бумажка, обработанная парами йода, дала, слова, которые следовало произнести, чтобы шейх согласился передать нам оставленный ему на хранение пакет
– А доставили его шейху те два араба с киноаппаратом.., если эту шутку можно так назвать?
– Совершенно верно! Простые люди, которые не знают даже, что означает слово «политика». Хорошие люди.., и друзья Кармайкла. У него было много друзей.
– Должно быть, он был одним из тех, к кому тянутся люди. Я не знала его, и все же мне горько думать о том, что он мертв.
– Все мы когда-нибудь умрем, – сказал Дейкин. – И если загробный мир существует, а я лично не сомневаюсь в этом, Кармайкл, наверняка, не пожалеет ни о чем – он знает, что сделал больше, чем кто – либо другой, для того, чтобы спасти человечество от ужасов новой мировой войны.
– Вам не кажется странным, – немного помолчав, проговорила Виктория, – что Ричард и я хранили по половине секрета? Можно подумать, что это было…
С улыбкой в глазах Дейкин закончил за нее фразу:
– Предназначено свыше?..
Тут же, уже совсем другим тоном, он добавил:
– Вы позволите мне задать один вопрос? Чем вы собираетесь теперь заняться?
– Буду искать работу, – ответила Виктория. – Тянуть с этим мне явно не стоит.
Дейкин встал.
– Не слишком переживайте на этот счет! Я почему-то уверен, что работа для вас найдется…
Он вышел, а рядом с Викторией оказался Ричард Бейкер.
– Прошу прощения, Виктория…
Он умолк, откашлялся и заговорил вновь:
– Нам только что сообщили, что Вероника Сейвил так и не приедет. Заболела свинкой или что-то в этом роде. Учитывая, что вы оказались очень полезным сотрудником на раскопках, может быть, вы согласитесь вернуться к нам? Правда, боюсь, что с оплатой… Возмещение дорожных расходов это, конечно, само собой… Миссис Понсфут Джонс приезжает на будущей неделе. Так что вы скажете?
– Я и впрямь нужна вам?
Без видимой причины Ричард Бейкер густо покраснел, закашлялся и начал протирать стекла очков.
– Полагаю, – проговорил он наконец, – что, приняв это предложение, вы оказали бы нам большую услугу.
– Ну, конечно же, я принимаю его! С радостью!
– Тогда осталось только собрать ваши вещи. Мы отправимся как только вы будете готовы Вас ничто не задерживает в Багдаде?
– Абсолютно!


– Вероника? Вернулись, дорогая моя? – сказал доктор Понсфут Джонс. – После вашего отъезда Ричард был просто не в себе… Ну, что ж! Все хорошо, что хорошо кончается. Надеюсь, что вы будете очень счастливы, дети мои!
Остолбеневшая Виктория подождала, пока ученый отойдет в сторону, а затем, повернувшись к Ричарду, спросила:
– Что он всем этим хотел сказать?
– Да ничего, – отвечал Ричард. – Вы же его знаете… Просто у него сегодня приступ ясновидения… вот и все!



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57