– Одна пятнадцатая?
– Это, наверное, предел. для пленки, которой сегодня был заряжен фотоаппарат. Я не предполагал, что будет так темно. Прежде, мне кажется, там было гораздо светлее. В следующий раз заряжу более чувствительную. – Мне хотелось поговорить с сыном о необходимости набрать вес, но вместо этого я только сказал: – А все-таки он мощный, твой противник.
– Ха-ха, – издал короткий смешок Дзиро, продолжая шагать.
– Что, такого противника и одолеть нельзя?
– Да нет. – Дзиро склонил голову, размышляя. – Думаю, все будет в порядке. Просто многое зависит от самочувствия в данный момент.
Мы вошли в котлетную, известную мне еще по прежним посещениям, она находилась неподалеку от Интернационального театра. На мой взгляд, кухня здесь заслуживала всяческих похвал. Однако внешне это заведение выглядело неказисто и, вероятно, поэтому даже в обеденные часы было полупустым.
– Лучше вырезку, чем филе, не так ли? – уточнил я у Дзиро и заказал две двойные вырезки.
– Еще, пожалуйста, рис, мясной бульон, маринованные овощи и две бутылки пива.
Я собрался налить Дзиро пива, однако он, опередив меня, первым наполнил мой стакан.
– Мне, по правде говоря, запрещено пить, но по лицу ничего не заметно.
– Запрещено?
– Да. Ведь нужно опять возвращаться в Кокугикан.
– Я хотел как-нибудь на днях угостить тебя вкусным сасими. Намеревался даже съездить на рыбный рынок Уогиси, что в районе Цукидзи, чтобы приготовить угощение, когда ты придешь в гости. Но у меня нет холодильника, поэтому ничего пока не получится.
– Холодильник еще не доставили?
– Скоро привезут. Мне ведь нужен с большой морозильной камерой. Если живую рыбу разделать, а затем порезать на разовые порции, завернув каждую в фольгу и заморозив, то рыба не потеряет вкуса. Все равно как будто свежую ешь. А вот целиком замораживать нельзя.
– Отчего же?
– Нельзя замороженную рыбу оттаивать, а затем снова замораживать. Белки разрушаются. Поэтому надо замораживать кусками: для сасими, для жарения, на суп, для мисосиру. Ты, к примеру, придешь, и я достану из холодильника ровно столько, сколько мы сможем одолеть. Рыбу для сасими надо есть сразу. Порезать кусочками и всю съесть.
– Здорово!
– А вот осьминога замораживать нельзя. Если его порезать, приправить уксусом и положить в холодильник, то он долго сохраняется. Когда нужно есть, достаточно только полить соевым соусом.
– А у тебя, отец, здесь и тостера нет?
– Нет. Но почему ты об этом спросил?
– Ведь ты любил есть поджаренные французские булочки с сыром. Я и подумал, что неплохо бы тебе его заиметь.
– Да, хорошо бы.
Официантка, увидев, что все блюда, принесенные ею, я подвинул к Дзиро, спросила:
– А господин, что же, кушать не собирается?
– Нет. Я уже поел, – солгал я. – Бульон и рис поставьте ему. Он ест за двоих.
– Да, при такой комплекции… Борец ведь. Могу еще риса подать. Бесплатно, сколько хотите, – улыбнулась, уходя, официантка. Особенно радоваться было нечему, и все же в глубине души я был рад, что риса подавали неограниченно, так как опасался, что не хватит денег, если за рис потребуют платить отдельно.
– Действительно, отбивные здесь хороши, – говорил Дзиро, аккуратно отрезая кусок за куском. Он тщательно намазывал их горчицей и поливал соусом. – Недалеко от нашего дома есть котлетная, так я считал, что в ней самые вкусные отбивные. Они там для панировки к котлетам сухой хлеб перемалывают в порошок… – Дзиро сунул в рот очередной кусок и воскликнул: – Ох и вкусно! Пожалуй, здесь даже вкуснее будет.
Он тщательно подобрал палочками всю нашинкованную капусту, поданную к мясу. Покончив с одной порцией, приступил ко второй, съедая все аккуратно и изящно. Рис подавали еще трижды. Таким образом, Дзиро съел его целых пять порций. Я смотрел на сына и предавался воспоминаниям. Полгода назад Хадзимэ помогал мне совершить переезд в Асакуса, и мы ходили с ним пить пиво. Это было в конце марта, немногим более месяца спустя после того, как я передал Акико заявление о разводе. Из-за отсутствия денег я не мог сразу переехать. Кроме того, немало времени ушло на поиски дешевой комнаты. Замечу, что хотя я и сказал «переезд», но в эту тесную комнатушку я перевез лишь письменный стол, два чемодана с книгами и одеждой да один комплект постельного белья. Сборы не заняли много времени. Комнату в Асакуса я снял потому, что она находилась неподалеку от жилья Дзиро, да и плата была умеренная. Вдобавок поблизости находилось много лавок, где продавались овощи, тофу, что показалось мне очень удобным. Покончив с переездом, мы с Хадзимэ отправились в пивной бар в Адзумабаси. Выпили по нескольку больших кружек пива. Я тогда здорово опьянел и, едва добравшись до своей комнаты, сразу же уснул. Память словно отшибло – забыл все начисто. Единственное, что запомнилось, – это слова Хадзимэ: «Мне хочется, чтобы ты, мой дорогой директор, летал на крыльях, словно птица».
Я не расслышал фразы «словно птица» и переспросил. Хадзимэ, заикаясь и блуждая взглядом в пространстве бара, где дым и пары алкоголя образовывали специфически пахнувшую туманную пелену, сказал:
– Хочу, чтобы ты был свободен, как птица. Мне уже двадцать один год, и я – взрослый человек. Обо мне теперь можешь не беспокоиться. Хочется, чтобы ты взмахнул крыльями и воспарил в небо, как птица.
Мы сидели напротив друг друга, так как к нам за столик, не спросив согласия, посадили еще одного клиента. Место рядом с Хадзимэ занимал мужчина лет шестидесяти, лысый, с красноватым лицом, с реденькими, сверкающими проседью усами. Пиво в стоявшей перед ним кружке нисколько не убывало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23