Как-то раз, ища в очередной раз улики, он наткнулся в одном месте на видавший виды саксофон, принес его домой и трудился над ним усердно и с любовью. Наконец, на нем можно стало учиться играть. И как раз тогда Гидеон познакомился с саксофонистом, который начал давать ему уроки музыки в обмен на разрешение бесплатно пользоваться кушеткой Гидеона в течение полугода. Гидеон научился вполне сносно играть на саксофоне, и инструмент стал его постоянным спутником – куда бы он ни пошел. Теперь, когда у него кроме вкусной еды была в жизни еще и музыка, он чувствовал себя вполне счастливым человеком. А если еще и подворачивалось интересное дело! О-о! Тогда Гидеон шел на работу с таким же удовольствием, с каким он садился за обеденный стол.
Именно еда и привела его к Мадди.
Вкусная еда была для Гидеона одной из приятных необходимостей жизни. Да и потом, он же не мог работать целыми днями и ночами без передышки? И иногда он давал себе отдых и отправлялся за чем-нибудь вкусненьким и хорошим кофе. Он старался всегда выкроить хотя бы пятнадцать минут, чтоб заскочить в свой любимый магазин. Но с того самого дня, как там стала работать Мадлен, Гидеон был вынужден признаться себе, что осетрина, колбасы и швейцарский сыр, несмотря на всю свою притягательность, отошли на второй план.
Девушка была сущим ангелом, самым милым и прелестным существом из всех, кого он только видел. Тайлер был ростом в шесть футов и три дюйма и крепко сложенным, но когда он впервые увидел Мадлен Боннар, у него перехватило дыхание, и ноги стали слабеть, и всякий раз, как он слышал ее голос, такой теплый, с легкой приятной хрипотцой и чудесным, мягким акцентом, по всему телу его пробегала дрожь. Почти шесть месяцев вид ее обручального кольца делал его неразговорчивым, но однажды, озабоченный тем, что не увидел ее на работе, он справился о ней у одного из служащих и услышал, что у нее простудился сын. И еще из короткого разговора узнал, что его ангел – вдова.
– Давно?
– Даже и не знаю. Она вообще мало рассказывает о себе.
– А она с кем-то общается?
– Она никогда не упоминала об этом.
Мадлен и понятия не имела о его чувствах. Ей нравилось, как он с ней говорил, с подчеркнутой вежливостью и дружелюбием, как справлялся о ее здоровье – словно действительно хотел знать, как она себя чувствует, и она вполне оценила то, что он никогда не пытался с ней флиртовать. Она представляла его себе с женой, или с постоянной девушкой, и, по крайней мере, двумя детьми. Но она никогда не расспрашивала его – как никогда не переступала черту, отделявшую ее от других покупателей. Они общались всего лишь в течение тех пяти минут, когда он делал свой выбор продуктов; их разговор вертелся вокруг соуса, который кончился только вчера, и есть ли у него настроение купить халву или мороженое, болтали о погоде – и это было все.
Так было до тех пор, пока однажды, в середине мая 1966-го, Тайлер не зашел в магазин, и, сделав покупки почти беззвучно, пошел было уже к выходу, но неожиданно вернулся. Мадлен стояла у прилавка с сырами.
– У меня есть два билета на концерт Мендельсона, в филармонию, сегодня вечером – вы не хотели бы пойти со мной?
Мадлен была потрясена этим неожиданным приглашением. И от кого – от этого, как была она убеждена, абсолютно сдержанного и по-прежнему едва знакомого ей человека – на личную встречу, вне магазина! Ее замешательство было так сильно, что она уронила острый нож, которым отрезала большой кусок сыра.
– О, Господи! – воскликнул испуганный Тайлер. – Вы не порезались?
– Нет, все хорошо, – она наклонилась, чтоб поднять нож, и уронила три камамбера на пол.
– Merde! – воскликнула она едва слышно и тут же стала пунцовой. – Ой, извините меня.
– Нет, это вы меня извините – с вами все в порядке?
– Да, спасибо.
– Билеты… – опять начал, покраснев, Тайлер. – Вы случайно не свободны сегодня?
– Нет.
– О-о…
– Да нет, я имела в виду…
– Ничего, ничего, все хорошо.
Словно его отругали, Тайлер засунул билеты назад в карман, извинился и вышел из магазина, оставив Мадлен в таком смущении, в каком она уже давно не была. Господь знает, она не хотела, чтоб это звучало так обидно и расстраивающе. Он был милым человеком и таким замечательным покупателем. Она быстро нагнулась, чтоб поднять сыры, и обрадовалась, что ее босса не было поблизости, что он не видел, как она была неуклюжа.
На следующее утро, когда он пришел, она уже была внутренне готова.
– Мистер Тайлер, можно вас на минутку?
– Конечно, но если вы о вчерашнем…
– Да.
– Послушайте, мне так неловко – я не должен был спрашивать.
– Но почему же? – Мадлен огляделась вокруг, чтоб убедиться – никто не слышит, и глубоко вздохнула. – Мистер Тайлер, позвольте мне объяснить…
– Но вам нечего объяснять.
– Нет, есть, – настаивала она.
– Ну хорошо, – со смущением сдался Тайлер.
– Я была бы рада пойти с Вами на концерт, но я работаю каждый вечер.
Она запнулась.
– А еще, я чувствую, что должна вам сказать – я не хожу на личные встречи…
– Я понимаю.
– Но мне нужны друзья.
У него немного отлегло от сердца.
– Тогда, может, в другой раз?
– Ну, если вы понимаете…
– Конечно, – Гидеон смотрел ей в глаза, чувствовал знакомую слабость в ногах и благодарил Бога, что это незаметно для других. – А где вы работаете по вечерам?
– Иногда – здесь, а в остальное время – в ресторане около Таймс-сквер.
– О, да вы занятая леди.
Он выяснил название ресторана и пошел туда назавтра. Это был субботний вечер, и очень оживленный. Он смотрел, как Мадлен приносила подносы, принимала заказы, наливала напитки, а потом, божественно прелестная в своем смокинге, пела вместе с другими песенки из «Оклахомы», «Вестсайдской истории» и «Оливера».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136