– Она не может упомнить все. – Он со щелчком захлопнул свой саквояж. – Не беспокойтесь, я скоро вернусь.
Верный своему слову, он вернулся через полчаса, сделал укол пенициллина и прививку от столбняка.
– А теперь, месье, вам остается только ждать. – Доктор поднялся. – Давайте ей пить почаще и понемногу. Прохладное, но не холодное.
Даниэль проводил его до дверей.
– Вы еще вернетесь?
– Завтра утром. Если леди станет лучше, она сможет принимать антибиотики в таблетках, а я займусь ее ногами. – Он укоризненно покачал головой. – Полагаю, она пыталась самостоятельно извлечь осколки. А это могло для нее плохо кончиться.
К утру Александре стало значительно лучше. Температура снизилась, и, хотя она испытывала страшную слабость, а ступни по-прежнему пульсировали болью, Александра сумела ответить на вопросы доктора и поговорить с Даниэлем.
– Почему вы не обратились к своему лечащему врачу, мадам?
Она пожала плечами.
– Думала, что справлюсь сама. Кто угодно может вытащить занозу.
– Это очевидное заблуждение. – Доктор сделал ей еще один укол пенициллина. – А теперь позвольте мне применить местную анестезию, чтобы я мог удалить остатки стекла.
Вечером Александра уже захотела встать с постели. Куриный бульон, которым Даниэль покормил ее с ложечки, сделал свое дело. Она решила принять ванну, но после мытья почувствовала слабость.
– Вам еще что-нибудь нужно? – спросил Даниэль, склонившись над ней.
Она покачала головой.
– Ничего. – Она взяла его за руку. – Вы были так добры… Я даже не знаю, как вас благодарить, Дэн.
– Благодарить? За что? Вы подарили мне отличный повод увильнуть от работы.
Несколько мгновений Даниэль пристально изучал ее лицо. До сих пор она всегда представала перед ним в наилучшем виде: элегантно одетая, тщательно причесанная, с безупречным макияжем… Сейчас она лежала в постели, закутанная в одну из его рубашек, без следа косметики на лице, с все еще влажными и слипшимися волосами, и все же казалась ему прекрасной как никогда.
– Постарайтесь уснуть, – сказал Даниэль и поцеловал ее в лоб.
Ее глаза послушно закрылись.
Он тихонько вышел из спальни, прошел в гостиную, открыл бутылку кальвадоса и налил себе большой стакан.
Какой-то скрип разбудил Александру. Она зашевелилась в чужой постели, и скрип раздался снова. Сердце у нее заколотилось, она села в постели, судорожно комкая простыню.
На окне не было занавесок, лунный свет, проникая сквозь ветви деревьев в саду за окном, отбрасывал поперек кровати узкие черные тени, напоминавшие прутья решетки. За окном послышался голос ночной птицы, и Александра вскрикнула в испуге. Через секунду дверь распахнулась, и вбежал Даниэль, на ходу завязывая пояс халата.
– Али? Что случилось? – Он щелкнул выключателем, и свет от люстры под потолком залил комнату.
– Я… Мне послышалось… – Взгляд ее широко раскрытых серых глаз устремился к окну.
– Тебе плохо? – Он присел на край кровати и пощупал ладонью ее лоб. – Может, позвать доктора?
Она покачала головой, стараясь оправиться от паники.
– Тебя что-то напугало?
– Я… Да, мне так кажется. Вон там. – Александра уставилась через окно в сад, теперь, при электрическом свете, казавшийся чернильно-черным.
Даниэль встал, выключил свет и подошел к окну, вглядываясь в темноту.
– Ничего не видно. Что тебе почудилось, Али?
– Я услыхала… Нет, наверное, ничего. Просто проснулась в страхе, сама не знаю почему.
Даниэль снова сел на край кровати.
– Незнакомый дом, чужая постель… к тому же ты все еще нездорова. Ничего удивительного, что ты испугалась.
Она откинулась на подушку.
Сидя так близко от нее в полутьме, Даниэль вдруг особенно остро ощутил ее наготу. Ему стало неловко. Надетая на ней рубашка была не застегнута, полы разошлись, пока она металась во сне, ему был виден плавный изгиб груди, освещенной лунным светом. Во рту у него пересохло. Он поднялся на ноги.
– Не уходи, Дэн.
– Тебе надо поспать.
– Нет, я не усну.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Или съесть?
– Еще куриного бульона? Нет, спасибо, – улыбнулась она.
– Ну ладно, – кивнул Даниэль. – Тогда я останусь, посижу тихонько, а ты постарайся заснуть.
– Спасибо тебе. – Вдруг губы у нее задрожали, глаза наполнились слезами. – Дэн?
– Да, милая?
– Ты не мог бы меня обнять?
Он застыл, не решаясь переступить грань и прикоснуться к женщине, внезапно ставшей для него дороже всего на свете.
– Прошу тебя, – прошептала она. – Только на минутку.
Даниэль придвинулся ближе и обнял ее. Она задрожала в его объятиях, какой-то неясный звук вырвался из ее груди – не то вздох, не то рыдание. Он прижал ее к себе еще крепче, чувствуя, что тонет в блаженстве тепла и мягких изгибах ее тела.
Она замерла, прижавшись правой щекой к его груди, потом отстранилась немного, взглянула на него, и он увидел, что ее лицо залито слезами.
– Что с тобой, Али?
Александра не ответила, но вновь потянулась к нему, ее губы легким, дразнящим движением скользнули по его губам, и он не удержался, поцеловал ее в ответ, сперва нежно, потом страстно, самозабвенно, так что у обоих перехватило дух. Ее руки тем временем уже нетерпеливо дергали и развязывали пояс на его халате, а его руки пробрались под рубашку, обхватили ее груди, ощутили твердые, набухшие соски. «Али, мы не должны!» – билась у него в мозгу отчаянная мысль, но он ничего не сказал вслух. Сам не понимая, как это случилось, он оказался рядом с ней на постели, в ее объятиях, внутри ее, а она раскрылась ему навстречу, сначала медленно и томно, потом нетерпеливо и страстно. Даниэль как будто плыл по воздуху на волнах мечты, туманной и смутной, но прекрасной, а женщина, которую он обнимал, – удивительная, волшебная, самая желанная, – со страстными вздохами выгибалась ему навстречу и обвивала его руками и ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142