– Сигару, Алессандро?
– Спасибо, я не курю.
– Очень хорошо, – похвалила его Мара Рудесхайм, крупная, широкоплечая, красивая блондинка с сильными чертами и мягкими глазами, поднимаясь с кресла. – А вот ты слишком много куришь, – попрекнула она мужа. Подойдя к нему, она наклонилась и поцеловала его в лоб. – Я иду спать. Чувствую, вам двоим хочется поговорить о делах, а я уже о машинах сегодня наслушалась досыта.
Андреас поднялся.
– Ужин был замечательный.
– Не давайте Руди засиживаться допоздна, – улыбнулась Мара и вышла.
Рудесхайм заметил, что стакан Андреаса пуст.
– Непорядок. Налей себе и мне тоже.
Андреас подошел к бару и налил коньяку им обоим.
– Этот день очень много для меня значил, сэр. Надеюсь, вы это понимаете.
– Конечно, понимаю. Я же говорил, это видно по глазам. Мы оба гонщики, Алессандро, хоть я и гнию в этой проклятой каталке. Мы с тобой без слов понимаем то, чего другим понять не дано. Мы как звери одной породы.
Андреас протянул хозяину стакан и вернулся к своему креслу.
– Итак, – сказал Рудесхайм, – что ты теперь собираешься делать?
– Начну искать подходящую машину. А потом – подходящий турнир.
– Тебе нужна помощь, Алессандро. – Он отпил коньяка, его взгляд стал пронзительным и острым. – Я готов предоставить тебе эту помощь при определенных условиях.
– При каких условиях?
Рудесхайм фыркнул:
– Не заливай мне, парень! Плевать тебе на условия! Я тебе предлагаю уникальный шанс, о котором ты мечтал всю жизнь, и я прекрасно знаю, что под твоим напускным швейцарским хладнокровием, подарком мамочки, бьется пылкое итальянское сердце, и бьется оно так быстро, что у тебя небось уже стоит!
Андреас засмеялся.
– Можно еще один вопрос?
– Валяй, – нетерпеливо буркнул Рудесхайм.
– Почему? Вы никогда не видели меня в деле!
– Я видел, как ты вел машину Фанджио. Ладно, слушай. Вот мое предложение.
Андреас жадно подался вперед.
– Как насчет того, чтобы водить немецкие машины? Может, у тебя остались предрассудки с военных времен? Или ты слишком молод, и тебе плевать?
– Отвергая немецкие машины, я отверг бы чудеса инженерной мысли. Это превосходные машины, одни из лучших в мире.
– Правильный ответ. Новый «Мерседес-Бенц» скоро заткнет за пояс «Феррари» и «Мазератти». – Рудесхайм сделал эффектную паузу. – Возможно, очень скоро у меня появится свой собственный W196. Как только я ее получу, – продолжал он, – мне понадобятся услуги водителя-механика.
На мгновение сердце Андреаса замерло, потом забилось с удвоенной силой.
– Многие мечтали бы заполучить эту работу, но я полагаю, что она как раз по тебе, Алессандро. Что скажешь?
Он не мог говорить: открыл рот, но так и не издал ни звука.
– Тем временем, – продолжал Рудесхайм, заметив, что лишил молодого человека дара речи, – еще до того, как мне доставят W196, есть у меня один драндулет, на котором ты мог бы стартовать на соревнованиях. Если тебя это интересует.
Андреасу захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это происходит наяву.
– Итак? – нетерпеливо спросил Рудесхайм. – Ты заинтересован или нет?
– Заинтересован? – вдруг закричал Андреас хриплым от волнения голосом, вскакивая на ноги. – Да разве может быть иначе?
Ему хотелось обнять Рудесхайма, хотелось плакать от радости, но здравый смысл и мужская гордость возобладали, и он ограничился рукопожатием, зато таким энергичным, что старому гонщику пришлось силой отнимать у него руку.
– Сядь, имей сострадание к старику, – проворчал Рудесхайм. – Нам надо обсудить деловую сторону. Хотя погоди, пока ты не сел, налей-ка мне еще.
Андреас взял хрустальный графин и наполнил янтарной жидкостью стакан своего хозяина.
– Я просто не знаю, что сказать.
– Вот и помолчи. Дай сюда этот чертов коньяк и слушай. – Руки Рудесхайма беспокойно задвигались, он поправил клетчатый плед, укрывавший его вышедшие из строя ноги. – Я потребую от тебя подписания контракта, Алессандро.
– Разумеется, – согласился Андреас, возвращаясь на свое место.
– Не торопись. Я попрошу своего адвоката составить контракт и советую тебе пригласить своего собственного: пусть прочтет все, что напечатано мелким шрифтом. И поговори со своим отцом, он дельный человек.
– Я так и сделаю.
– Тебе придется согласиться, что вплоть до истечения контракта ты будешь ездить только для меня, Алессандро. А если я увижу, что ты не оправдываешь моих ожиданий, у меня будет неоспоримое право расторгнуть контракт в любой момент.
Слова Рудесхайма вернули Андреаса в настоящее. Без сомнения, такой шанс бывает раз в жизни, и этот волшебный шанс выпал ему, Андреасу Алессандро. В эту минуту воплощалась его мечта, мечта его отца.
– Пока ты проходишь обучение, тебе придется жить в Бонне. – Рудесхайм поморщился. – Бонн – сонное местечко, хотя столичный статус явно пошел ему на пользу.
– Зато трасса совсем рядом.
Немец улыбнулся.
– Верно подмечено. – Он похлопал себя по неподвижным коленям, поглядел на них с отвращением. – Даже они не могут удержать меня дома, я всегда должен быть где-нибудь рядом с гоночной трассой.
– Я не знаю, как… – Андреас умолк на полуслове.
– Ты не знаешь, как я могу так жить? Без ног, без моих машин?
– Да, – смущенно признался Андреас.
– Много месяцев, много лет, Алессандро, я думал, что не смогу жить, не смогу вынести еще один день такой жизни. Если бы не Мара, я прострелил бы себе голову; так было бы легче. Возможно, в один прекрасный день я так и сделаю. – Вдруг он улыбнулся. – Но ведь у меня до сих пор есть мои машины, верно? Как знать, может быть, однажды с твоей помощью мне вновь удастся ощутить себя за рулем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142