– Да, – с жаром согласилась Александра.
– Да уж. – Голос Андреаса прозвучал до странности резко.
Они взглянули на него с удивлением.
– Как ты здесь оказался посреди ночи, Андреас?
– Я приехал поговорить с Александрой.
– Посреди ночи?
– Вот именно, – кивнул он.
– Ты получил больше, чем ожидал, – улыбнулся Даниэль.
– Так и есть.
Нервное, напряженное молчание наступило между ними.
– Андреас, – тихо предложила Александра, – может, нам стоит поговорить?
– Нет, – ответил Андреас. – Я хочу поговорить с Дэном. – Он бросил взгляд на друга. – У тебя хватит сил?
– Конечно, – пожал плечами Даниэль. – Почему бы и нет? – Он протянул Александре спящего котенка. – Али, ты не против?
– Конечно, нет. Бедный Клод, он пережил тяжелый шок.
– Да, но он крепкий парень.
– Как и его папаша, – улыбнулась Александра.
Мужчины вышли во двор. Круглый бассейн отсвечивал золотом, отражая восход. Их встретил птичий хор и усилившийся шум прибоя. Легкий бриз, долетавший с океана, шевелил листья и ветки деревьев. Они миновали сад и через калитку вышли на берег. Даниэль, одетый в один только халат, продрог до костей, песок забился внутрь кроссовок, найденных им в летнем домике, и натирал босые ноги. Но он не жаловался.
Наконец Андреас остановился и повернулся к нему.
– Что она делала в твоей спальне, Дэн?
Даниэль невольно вспыхнул.
– Мы разговаривали.
– Понимаю, – на скулах у Андреаса заходили желваки.
– А по-моему, ничего ты не понимаешь.
– Прекрасно понимаю! Али мне больше не жена. Мы давно в разводе. Но только… – Он отвернулся от Даниэля и устремил взгляд на розовеющую воду. – Я-то думал, что ты мой лучший друг.
Он зашагал по берегу, на каждом шагу с силой вдавливая каблуки в мокрый песок.
Усталый, обессилевший Даниэль уставился вниз на свои собственные ноги. Потом он вскинул голову:
– Андреас!
Андреас продолжал идти вперед.
– Андреас, остановись!
Андреас остановился, но не обернулся.
– Ладно, друг мой, – прокричал Даниэль, и его голос, подхваченный ветром, донесся до Андреаса, – мне нужно тебе кое-что сказать. А ты постарайся меня выслушать.
Андреас повернулся кругом.
– Я слушаю, – угрюмо проворчал он.
– Хорошо. – Даниэль подошел к нему и остановился в трех шагах.
– Ну?
Даниэль собрался с силами.
– Во-первых, о твоем предполагаемом возвращении в большой спорт.
Глаза Андреаса блеснули.
– Ты-то что об этом знаешь? Это она тебе сказала?
– Нет, это я ей сказал.
– Что?!
– Я узнал об этом сравнительно недавно и написал Али, потому что считал, что она имеет право знать.
– Это было не твое собачье дело, Дэн!
– Может быть, и нет. Я не собираюсь дискутировать с тобой об этом. – Даниэль твердо выдержал взгляд Андреаса. – Но я хочу высказать все, что намеревался сказать.
– Ты не имел права…
– Я имел все права! А знаешь почему? Потому что для меня это важно. Судя по всему, что мне довелось услышать, ты не в том состоянии, чтобы участвовать в каких-либо состязаниях.
– Я тебя предупреждаю, Дэн, лучше остановись прямо сейчас! – Андреас воинственно нахмурился, его руки то и дело сжимались в кулаки.
– Я знаю, почему ты хочешь сделать Бобби своим сменным водителем! Потому что никто другой с тобой не поедет, и ты знаешь, что в одиночку у тебя не получится. Ты вышел в тираж! – Даниэль чувствовал, что теряет контроль над собой; долгая страшная ночь наконец сказалась на его нервах, но остановиться он уже не мог. – Бобби на самом деле тоже вовсе не такая уж блестящая гонщица, не так ли? Тебе это тоже известно, и если ты думаешь, что сможешь стать для нее чем-то вроде попутного ветра, надувающего ее паруса, можешь об этом забыть, потому что на самом деле ты будешь жерновом у нее на шее!
– Ах ты подлый сукин сын! – заревел Андреас.
Лицо Даниэля потемнело.
– Кто-то должен был сказать тебе правду рано или поздно, – резко бросил он в ответ. – Годы твои не те! И эти годы должны были тебе подсказать, что Али больше не намерена терпеть твой эгоизм! – Он чувствовал себя боксером, готовым послать соперника в нокдаун. Он наносил удар за ударом страшной правдой, а его беспомощный противник, прижатый к канатам, ничего не мог поделать. – И я скажу тебе, почему Али была в моей комнате. Она действительно пришла поговорить со мной, но я отдал бы все на свете – мое дело, школу, этот дом, все, чем я владею, – чтобы разделить с ней постель!
Андреас с воплем бросился на Даниэля, сбил его с ног и сам рухнул на песок вместе с ним. Он бил дико, слепо, безумно, бездумно, словно одержимый дьяволом, ничего не слыша, кроме сердитого рева Атлантики в ушах, но с наслаждением ощущая отдачу всякий раз, когда костяшки сжатых в кулаки пальцев врезались в плоть. Пот лил с него градом, ему надо было выплеснуть накопившуюся внутри ярость.
Сначала Даниэль просто лежал, обессиленный только что высказанными страшными словами, молча принимая побои, но потом он начал защищаться и вступил в драку, блокируя удары и нанося их сам, пустив в ход локти и колени… Память вдруг унесла его далеко от этого берега, они оба вновь оказались в яблоневом саду в Кюсснахте. Они снова стали мальчишками, и его звали Даниэлем Зильберштейном, он был умирающим с голоду беглецом с затравленным взглядом, и Рольф носился вокруг них с отчаянным лаем… И несмотря на кровь, текущую по лицу, несмотря на боль в ребрах и в ногах, Дэн Стоун перестал драться и расхохотался.
Андреас тоже остановился.
– Ты что… – он задохнулся и полным ртом глотнул воздух. – Ты с ума сошел?
Даниэль закивал как безумный и коснулся вновь открывшегося старого шрама под левым глазом. Из серповидной ранки, той же, что и сорок лет назад, сочилась кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142