Твой отец был художником, и он передал это тебе. Вот так и у меня.
Папа хотел тебе позвонить, но я попросила его подождать, пока я сама не напишу. Не хочу, чтоб ты думала, будто мы сговорились.
Я хочу остаться прежде всего потому, что знаю: мой отец – тот самый человек, который больше всех может мне помочь. Он, конечно, не разрешит мне остаться, если ты не согласишься, и еще он хочет, чтобы я обещала, что брошу это дело, если он и дядя Руди решат, что у меня нет способностей. Не представляю, как я могла бы бросить. Надеюсь, ты дашь согласие.
Я, конечно, понимаю, что ты сейчас чувствуешь, читая это письмо. Я ужасно скучаю по тебе, мам, прошу тебя, поверь мне, и я скучаю по «Жаворонку» и по Легавому тоже. Люсьен мне написал, что он хочет приехать и погостить, если можно. Я была бы счастлива, если бы ты тоже могла быть здесь с нами. Но я понимаю, что тебе, наверное, будет очень тяжело.
Ну, пожалуйста, постарайся меня понять!
Бобби».
Крупный округлый почерк дочери расплывался перед глазами у Александры. Она уронила письмо на стол. Ничто в ее прежней жизни – ни смерть отца, ни авария Андреаса, ни их развод – не ранило ее так больно, как это письмо. Это было предательство. Это была такая сокрушительная несправедливость, что она не могла поверить в ее реальность. Как будто все происходило не наяву.
Она бессмысленно пробегала глазами строчки письма. «Папа хотел тебе позвонить…»
Чтоб ему гореть в аду! Какое безумие, какое затмение на нее нашло? Как она могла довериться ему хоть на миг? Нет, она точно сошла с ума.
Она все еще была вне себя от возмущения и гнева, когда поздним вечером того же дня позвонил Андреас.
– Я получила письмо. – Она сама чувствовала, что никогда еще в ее голосе не звучала такая горечь. – Как ты мог так поступить, Андреас?
– Я через все это уже проходил, Али. Меня оставили на морозе за дверью. Я пробыл там больше десяти лет.
– Стало быть, это твоя месть.
– Конечно, нет.
– А что же тогда?
– Все очень просто, Али. Я не хочу снова ее потерять.
– Значит, теперь моя очередь?
– Ты прекрасно знаешь, что я этого не хотел.
Молчание зияло между ними как пропасть.
– Али, – вдруг заговорил он просительно, – почему бы тебе тоже не приехать сюда?
Она горько рассмеялась.
– Ты хочешь, чтобы мы все снова стали счастливой семьей, Андреас? Ты этого хочешь? Ты еще более сумасшедший, чем я думала!
– Может, и так.
Это было невыносимо.
– Я доверилась тебе! – воскликнула Александра в отчаянии. – Ты обещал отговорить ее от этой безумной затеи! Вместо этого ты использовал отпущенное тебе время, чтобы похитить ее у меня!
– Мне очень жаль, что ты так это воспринимаешь, – обиженно и сухо ответил он. – На самом деле все не так.
– А по-моему, все именно так.
– Ради всего святого, дай мне шанс! – вдруг заорал Андреас.
– Именно это я и сделала! Я дала тебе шанс и теперь горько об этом жалею.
– Я не мог ее отговорить! Ты дольше моего с ней прожила, уж тебе ли не знать, какая она упрямая!
Потрясенная, подавленная, Александра не нашлась с ответом.
– Поверь, это было нелегко – давить на нее, пытаться разрушить ее честолюбивую мечту, – продолжал Андреас, отчаянно стараясь до нее достучаться. – Для меня это была первая возможность найти что-то общее между нами, это сблизило нас, у меня появился шанс…
– Я дала тебе этот шанс, а вовсе не автогонки.
– Думаешь, я этого не понимаю? Я прекрасно знаю, что твоей вины в этом не было… во всем, что произошло. Ни в нашем разрыве, ни в том, как я бросил Бобби. Я был безумен, но я пострадал за это…
– Ну, а ты разве не понимаешь, что мы все пострадаем, если ты позволишь ей упорствовать в этом помешательстве, Андреас? – закричала она в исступлении. – Я уже через все это проходила, когда ты участвовал в гонках, я жила в страхе изо дня в день! Ты действительно хочешь все это испытать на себе – когда Бобби сядет за руль вместо тебя? Когда она скроется за поворотом и ты услышишь голос, объявляющий, что произошло столкновение, а ты даже не будешь знать, цела Бобби или нет!
– Али, успокойся! Бобби пока еще далека от гонок. Она ездит на мотоцикле и только однажды села за руль спортивной машины.
– Но ведь этим дело не кончится.
– Вот тут-то я и могу оказаться полезным! Я не позволю ей сделать что-нибудь безрассудное. Бобби придется чертовски много работать, чтобы доказать, что она действительно что-то умеет, а без этого я ее близко не подпущу к более мощным моторам.
– Спортивные машины тоже опасны!
– Езда на тренировочной трассе куда безопаснее, чем на открытом шоссе, Али, – возразил Андреас, – а как только она получит права, ей будет разрешено по закону ездить повсюду. Здесь по крайней мере она научится водить лучше, чем многие другие в этом штате.
Он замолчал. Александра попыталась взять себя в руки.
– Есть ли у нее способности? – спросила она наконец.
– Честно говоря, я не уверен. Пока что я наблюдаю только энтузиазм и старание, но умения явно не хватает. Ты была права: ею движут ошибочные представления о призвании. Клянусь тебе, Али, если выяснится, что ничего за этим не стоит, я не дам ей продолжать. Я хочу послать ее к Дику Морану, – разумеется, с твоего разрешения. Он держит профессиональную автошколу. Хочу знать, что он о ней скажет.
– А вдруг этот Моран решит, что она подходит?
– В таком случае она, наверное, подаст заявку на получение официальной лицензии, которая дает право участвовать в гонках. Но не сомневайся, Али, если станет ясно, что это не для нее, я ее отговорю, даже если придется проявить жестокость.
Он говорил так искренне, что Александра почти поверила ему. Ей хотелось верить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142