И какие у них отвратительно высокомерные лица! Никто даже не взглянет в ее сторону, но про себя, уж в этом-то она не сомневалась, и Анна Винтур, и Джон Фэрчайлд, и Андре Леон Талли, и Александра Шулман, и Анна Харви, и, конечно же, Сузи Менкес наверняка злорадствуют на ее счет. И тут она заметила Джеральдину и Линди-Джейн: обе предъявили билеты и беспрепятственно прошли внутрь.
– Джеральдина! – крикнула Элис. – Я здесь! Слышишь?
Но ни та, ни другая не повернули голову в ее сторону. И вдруг до нее дошло: Джеральдина поменяла билеты и всучила ей свой, стоячий!
Люди вокруг толкались, отпихивая друг друга, – вновь прибывшие пытались пробраться в первые ряды. Потом шнур отвязали, и всех пропустили вперед, но у следующей загородки потребовали предъявить паспорт. Как назло Элис оставила его дома. Порывшись в сумочке, она извлекла первый попавшийся документ – членскую карточку видеоклуба «Блокбастер». Пока служащий внимательно изучал его, толпа рванула вперед – и барьер опрокинулся. Элис тут же бросилась бежать следом: шут с ней, с этой карточкой, главное – попасть на показ «Шанель»!
Проникнув в зал, Элис оказалась перед дилеммой – или стоять целый час на высоких каблуках, а это адская мука, или скинуть туфли, но тогда в этой толпе она просто ничего не увидит. Элис огляделась: все забито людьми. Вот целый ряд японцев – сидят себе и спокойно посапывают, как будто спят; а вот по своим местам рассаживаются женщины в костюмах от «Шанель» самых последних моделей – подумать только, в руках у них мотоциклетные шлемы; а вот и Джеральдина – вертится на своем стуле и то и дело машет каким-то людям, которые, с удовлетворением отметила Элис, не обращают на нее никакого внимания; вот сидит и спокойно позевывает Эйлин Форд, главный агент по найму моделей на этом показе.
Тем временем погас свет – и Элис чуть не сбила с ног оглушительная волна ревущей музыки-диско. Такого грохота ей не приходилось еще слышать: стоило только попытаться записать что-нибудь в блокнот, и карандаш в руке тут же начинал прыгать.
Демонстрировалась коллекция спортивной одежды. Тренировочные костюмы на моделях были задрапированы гигантскими национальными флагами: на Сван – британский «Юнион Джек»; Линда Евангелиста завернулась в национальный флаг своей родной Канады – красный кленовый лист на белом фоне; на Клаудии Шиффер – желто-черно-красный германский флаг. В коллекции было много искусственного меха, а все аксессуары отличались большой выдумкой: компактные наборы для пикника с бутылочками для воды, меховые сумочки, изящные радиотелефоны, очки для горных лыж и резиновые сапожки с фирменным знаком «СС» из двух букв – первых в имени и фамилии Коко Шанель.
«Ботфорты от «Шанель», – записала Элис в блокноте, – пушистые варежки, шляпы а-ля «осьминог со щупальцами». Она пробежала глазами запись и осталась недовольна: надо будет попросить Джеральдину немного подредактировать.
Элис перевела взгляд на Джеральдину: да, уж у нее-то все получится как нужно! Интересно, а что делает сейчас Линди-Джейн? Боже, она… даже не глядит на подиум! «Надо же, зачем только я старалась достать для нее билет?!» – со злостью подумала Элис. Ее сестра так увлеченно склонилась над маленьким красно-голубым блокнотом, что казалось, будто она читает чей-то тайный дневник.
Самое удивительное, что так оно и было.
Линди-Джейн наскучило общество сестры. В последнее время Элис ограничила свой словарь двумя терминами: «плавность» и «деконструкция». Казалось, Элис убеждена, что если вставлять эти слова в каждую фразу, собеседники поверят в твою осведомленность по части современной моды. Не в силах этого выдержать, Линди-Джейн сбегала от сестры при первой же возможности.
Вчера вечером у «Хром Хартс» она постаралась пробраться в самую гущу, чтобы лучше видеть Сван и Челесту Фэрфакс. Они сидели в уголке и внимательно разглядывали записи в маленьком блокноте. Линди-Джейн прислушалась к разговору Уотера Детройта с Рори Стирлингом и поняла, что текст в блокноте потрясающе интересный. Она улучила подходящую минутку и ловко вытащила из сумочки Челесты загадочный блокнот.
И вот теперь у нее в руках настоящее сокровище. Невероятно! Надо будет срочно сделать фотокопию и вернуть подлинник в парижское отделение «Этуаль» с запиской, что блокнот валялся где-то на полу.
Шоу уже закончилось, но Линди-Джейн ничего не заметила: она читала и не могла оторваться, – так что Элис пришлось тряхнуть ее за плечо, чтобы вернуть к действительности.
– Очнись, девочка, пора уходить. И учти: я в последний раз тебя выручаю. Мне пришлось все время стоять! А теперь, Бога ради, помоги мне справиться с Джеральдиной. Эта негодяйка вообразила себя Анной Винтур и пытается пробраться за кулисы.
Они взглянули на подиум. Еще несколько минут назад там стоял Карл Лагерфельд со своим неизменным хвостиком; веселой и шумной толпой его окружали девушки – Линда, Хелена, Татьяна, Наоми, Клаудиа и все остальные. А теперь там оказалась бедняжка Джеральдина. Пытаясь протиснуться мимо охранника, она получила удар в лицо. Вообще-то он, похоже, метил не в нее, а в фотографа. Джеральдина просто подвернулась под руку. Она отлетела в сторону, как подбитая кегля, и упала на пол, так что Элис пришлось взбираться на помост и, сгорая от стыда, тащить на себе еле живую помощницу. Именно в таком неприглядном виде она в первый и последний раз предстала перед миром парижской высокой моды.
В отместку за все она отобрала у Джеральдины приглашение на вечерний прием и отдала его Тесс Такер. После окончания всех показов Тесс должна была сделать для «Картерса» несколько парижских серий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114