В отделке своего жилища Рейчел предпочитала исключительно оттенки синего цвета. Поверх коврового покрытия на полу лежал новый пестрый персидский палас. Его подарили Рейчел на Рождество мистер и миссис Фишер. Комната не была выдержана в едином стиле, но тем не менее здесь было очень уютно. Рейчел ощущала прилив бодрости, входя в эту комнату. Она даже специально заходила сюда, едва придя домой, чтобы поднять себе настроение, и только потом отправлялась в спальню переодеваться.
Спальня была в самом конце коридора, рядом с кухней и ванной. Здесь тоже преобладал синий цвет. Как-то, побывав в квартире дочери, миссис Фишер спросила Рейчел, зачем это ей нужна двухспальная кровать. Рейчел, не моргнув глазом, объяснила это тем, что, во-первых, теперь так модно, а во-вторых, ей нужно место, где можно разложить газеты, которые она любит читать в постели. Над туалетным столиком с ситцевой каймой в полоску висело зеркало все от того же «Питера Джоунса». Той же тканью было обито небольшое кресло и изголовье кровати.
Бен и Рейчел обычно лежали на постели поверх синего покрывала, потягивали виски и разговаривали. Иногда они складывали покрывало, раздевались и занимались любовью. Но гораздо чаще Бен и Рейчел оставались одетыми. На девушке была домашняя одежда – джинсы и свитер. Бен Фронвелл снимал пиджак и галстук и вешал их на спинку кресла. Время от времени один из них вставал с постели, чтобы принести из соседней комнаты еще виски. Они были похожи скорее на двух приятелей, чем на любовников. Впрочем, скорее так оно и было.
Сегодня разговор Бена и Рейчел был далеко не таким спокойным, как обычно.
– Я и не думал, что это так тебя потрясет, – сказал Бен.
– Я и сама не думала.
– Может, снова обсудим возможность брака?
– Нет.
– Почему?
– Ты сам знаешь, почему. В этом смысле мы не подходим друг другу. Я выйду замуж только за человека, который согласится быть в моей жизни вторым после политики. И ты тоже женишься на той, которая будет приглядывать за домом и детьми где-нибудь в провинции, пока ты целиком и полностью отдаешься «Бастиону». И это восхищает меня в тебе.
– Да уж.
Оба молчали. Бен поставил бокал с виски себе на живот.
Через несколько минут он произнес:
– И еще много всяких других препятствий, которые мы уже обсуждали раньше. Если ты будешь моей женой, я не смогу обеспечивать тебе поддержку «Бастиона». Для этого ты должна выйти замуж за какого-нибудь благопристойного джентльмена, пока что нам неизвестного. И лучше этому парню, черт возьми, подольше оставаться неизвестным, кто бы это ни был. Знаешь, Рейчел, если бы этого не требовалось все для той же карьеры, я бы предпочел, чтобы ты вообще не выходила замуж. Но избиратели подозрительно относятся к одиноким политикам. Вот если бы тебе не надо было выходить замуж, то и я бы согласился жить, ничего не меняя. Но, в конце концов, ты права, я заведу себе какую-нибудь уютную маленькую женушку. Думаю, если у нас будут дети, это будет интересно. Все, кого я знаю, очень любят своих детей.
Неожиданно из груди Рейчел вырвался нечеловеческий вопль. Она резко повернулась к стенке и через несколько секунд замолчала столь же неожиданно, как перед этим закричала.
Бен поставил бокал на столик рядом с кроватью и повернулся к Рейчел. Он положил руку на плечо женщины. Бен чувствовал себя неловко. Он погладил Рейчел по волосам и тут же вспомнил, как гладил вот так же по волосам свою больную мать. Ему нравилось смотреть на седые прядки в темно-каштановых волосах миссис Фронвелл. «Не надо», – сказала тогда, много лет назад, его мать.
– Не надо, – попросила Рейчел Фишер.
Бен убрал руку.
– Через четырнадцать недель они смогут определить пол, – сказала Рейчел.
– Ты не должна ждать так долго. Это опасно.
– Я не хочу ничего делать, пока не узнаю, мальчик это или девочка. Ты не представляешь, что это такое. Никогда не думала, что что-нибудь заставит меня чувствовать такое… то, что я сейчас испытываю. Я понимаю, что не могу сохранить ребенка. Представь себе только заголовки газет. «Член парламента становится матерью-одиночкой».
– Ради Бога, Рейчел, давай еще раз подумаем о браке!
– Нет. Это невозможно.
Рейчел повернулась на спину и теперь лежала, глядя в потолок. Во время всей этой сцены девушка не проронила ни слезинки.
– Но я не дам ничего сделать, пока мне не скажут – мальчик это или девочка. Мне кажется, что девочка. Но я должна знать точно. Мне необходимо знать, от чего я отказываюсь.
Уже поздней ночью Бен шел в обратном направлении к Виктория-стрит, где обычно брал такси до дома. Проводив Бена, Рейчел разделась, выключила свет и скользнула под одеяло. Она еще долго лежала, глядя в потолок и положив одну руку на низ живота.
В комнате было тихо – слезы Рейчел беззвучно капали на подушку. Слезы катились по щекам, по губам Рейчел, затекали в уши.
Пролежав так минут десять, Рейчел перевернула подушку так, чтобы мокрая сторона оказалась внизу.
14
Суббота, 17 мая
«Дорогой Карл!
Да, действительно, моя жизнь в Лондоне становится все интереснее и разнообразнее. Но это вовсе не значит, что я не скучаю по тебе каждый день и особенно – каждую ночь. Скучаю и еще как. Ужасно скучаю».
Дейзи отложила письмо и посмотрела в окно на верхушки платанов. Она переставила мебель так, что теперь можно было смотреть в окно, лежа в постели. Сначала, когда Дейзи только переехала в эту комнату, здесь стоял раскладной диван. Хозяйка очень неохотно согласилась заменить его на обычную кровать. Дейзи очень раздражало, что всякий раз, когда просто хочется прилечь, приходится раздвигать этот чертов диван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128