Можно, конечно, попытаться объехать, но лучше сбавить скорость и подождать. В этот момент неизвестно откуда прямо перед машиной выскочила на дорогу женщина. Мужчина резко нажал на тормоз, и машина с оглушительным визгом остановилась в нескольких дюймах от женщины. Мужчина успел обратить внимание на ее мокрые волосы. Женщина не замечала ничего вокруг. Она быстро бежала в сторону машины с открытой дверцей. Теперь мужчина заметил, что ноги ее были босыми. Вновь запустив мотор, он жутко разозлился, как разозлился бы на его месте любой сильно испуганный человек. Открыв окно, он громко выкрикнул:
– Дура безмозглая! Тебе что, жить надоело?!
Спустя несколько секунд мужчина все понял. Он подъехал вплотную к машине с открытой дверцей, так что теперь вся Чейни-стрит была перегорожена, выключил мотор и открыл дверь. Затем, едва владея собой, он подошел к передним колесам второй машины, возле которых сидел, согнувшись над чем-то непонятным, напоминавшим кучу кровавого тряпья, водитель, а рядом стояла на коленях женщина с мокрыми волосами.
В дальнем конце Чейни-стрит показался вывернувший из-за поворота красный почтовый фургон. Сегодня он опоздал на одну минуту.
– Мы подождем снаружи, сэр, на случай, если вам что-то понадобится, – сказал Дэнис.
– Хорошо, – ответил Эндрю.
Он поднялся рука об руку с Дейзи по ступенькам, ведущим к входной двери. Дейзи по-прежнему была в джинсах и футболке, хотя, прежде чем ехать в больницу, успела надеть какие-то туфли. В одной руке Эндрю нес красный портфель. Он машинально считал ступеньки лестницы – раз, два, три, четыре. Рука, поворачивавшая в двери ключ, казалось, двигалась сама по себе, отдельно от него.
Внутри, на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, сидел Мэтти. Увидев родителей, мальчик вскочил на ноги:
– Мама! Папа!
Дейзи слегка коснулась рукой щеки сына и направилась вверх по лестнице.
– Софи умерла? – спросил мальчик.
– Нет, – коротко ответил Эндрю.
– Она поправится?
– Я не знаю, Мэтти.
Мальчик уткнулся отцу в грудь и горько разрыдался. Он тут же почувствовал, что накрахмаленная рубашка Эндрю постепенно становится мокрой. Эндрю тихонько поглаживал сына по голове. Мальчик отступил на несколько шагов и поднял глаза. По щекам Эндрю стекали на рубашку слезы. Мэтти вытер тыльной стороной ладони нос и глаза.
– А если она не умрет, то с ней будет все в порядке? – спросил он.
– Не знаю, – снова ответил Эндрю.
Эндрю и сам не мог понять, почему Мэтти приходится вытягивать из него каждое слово. Потому что не хотел выкладывать все сразу или потому что и сам еще не до конца осознал то, что сказал им с Дейзи хирург? Врачи не могут сказать, когда девочка выйдет из состояния комы. Он сказал «когда», но Эндрю прекрасно понимал, что на самом деле хирург не был уверен, что это вообще произойдет. Уточнить, действительно ли это так, он не решился. Пока не спадет отек мозга, они не могут прооперировать девочку. Врач объяснил, что отек держится за счет большого количества мозговой жидкости, давящей на мозг. Так обычно бывает, когда у больного имеется трещина в черепе. Пока рано говорить о том, насколько обширный паралич угрожает Софи. Человеческое тело – замечательный механизм. Мозговые трамвы и их последствия частично поддаются лечению. Конечно, девочку не оставят одну в палате интенсивной терапии. Но при проведении предоперационных исследований они не могут разрешить присутствие матери. Это продлиться всю ночь. Судя по характеру сердцебиения, можно исключить возможность, что девочка неожиданно умрет. Что бы ни случилось потом, сегодня ночью Софи ничего не грозит. Она может пролежать без сознания несколько недель. Родители могут вернуться завтра утром. Конечно, как только ситуация прояснится, миссис Харвуд разрешат дежурить у постели дочери. Они полностью исключают возможность, что девочка придет в сознание сегодня ночью. Миссис Харвуд в шоке, так что, в общих интересах, ее необходимо отвезти домой и заставить поспать хотя бы несколько часов. Может, дать ей снотворного? Да, конечно, если что-то вдруг изменится, им тут же позвонят. Больница ведь находится всего в пяти минутах езды от Чейни-стрит. И сам господин министр может звонить им в любое время суток. К утру наверняка что-нибудь прояснится.
– Сейчас придет дядя Нел, – прервал мысли отца Мэтти.
Эндрю нагнулся и поднял с пола красный портфель. Он с трудом поднялся по лестнице. Дверь спальни была закрыта.
Эндрю направился в кабинет. Не зажигая свет, он подошел к своему креслу и поставил порфель на стоящую рядом оттоманку. Рука Эндрю потянулась было к выключателю, но замерла в воздухе. Он вышел в коридор и направился к спальне. Шторы были задернуты, и в комнату не проникал не единый луч света снаружи – было абсолютно темно. Он подошел к креслу, снял пиджак и повесил его на спинку. Затем сложил галстук и положил его на камин. Глаза привыкли к темноте, и теперь он различал очертания предметов. Эндрю присел на постель и нежно обнял лежащую неподвижно Дейзи.
Прошло довольно много времени, прежде чем он спросил:
– Так как же это произошло?
До сих пор Эндрю знал только, что Софи сбила машина посреди Чейни-стрит. Ни в больнице, ни в машине он не стал расспрашивать Дейзи, как это случилось.
Дейзи все рассказала мужу. Это продолжалось довольно долго, потому что практически через каждое слово она начинала рыдать. Дойдя до того места, когда она позвала Софи в тот момент, когда та заканчивала выпрямлять волосы, Дейзи не могла говорить минут пять.
Эндрю тоже рыдал. Звуки мужских рыданий мало чем отличаются от женских.
Вдруг Эндрю произнес каким-то странным, как будто сдавленным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128