– Я рад, что ты наконец здесь, – признался Диего.
– Пожалуйста, держи руки на руле и смотри на дорогу, – остановила его Мелани. Она заметила на обочине дороги черный „форд", двух полицейских с оружием возле него и троих внутри. – Что это? – спросила Мелани.
– Ничего. Всего лишь предосторожность, – ответил Диего. – А теперь по поводу твоего пребывания здесь. Первую неделю мы проведем в Буэнос-Айресе, а потом уедем за город. Ты умеешь ездить верхом?
– Нет, не умею.
– Тогда я научу тебя. Пако и Долорес Лоррегью пригласили нас на уик-энд к себе в estancia . Это недалеко от нас. Пако и я вместе играем в поло… тебе обязательно понравится Долорес… – Диего продолжал перечислять огромное количество мероприятий, которые они, как предполагалось, должны были посетить, сопровождая этот внушительный список не менее внушительным перечнем имен (ровным счетом ничего не значивших для Мелани), который усложнялся еще объяснением родственных отношений незнакомых ей лиц. Этот нудный разговор очень быстро надоел Мелани, но потом она была даже рада ему – он очень многое объяснял. Вчера утром в ее дверь неожиданно позвонили – доставили великое множество одежды от Сен-Лорана, включая несколько вечерних платьев, назначения которых Мелани никак не могла понять… до этого момента.
– Благодарю тебя за подарок, – сказала она. – Я люблю хорошо одеваться, но ты не должен был этого делать.
– Я знал, что ты откажешься, если я скажу тебе об этом заранее, поэтому я просто позвонил Паулине и попросил ее выбрать несколько вещей для тебя. Внешний вид имеет здесь огромное значение, Мелани. Для меня ты все равно останешься лучшей на земле, если даже будешь в бумажном платье, но теперь ты знаешь, что нравится моим родителям, особенно матери…
Мелани не нужно было слушать дальше. Она могла представить характер разговора с мистером Сантосом, когда тот отдавал приказания сыну, какую одежду нужно купить для нее в Нью-Йорке. Мелани сочувствовала Диего: на всем свете, наверное, не было мужчины его возраста, который бы так трепетал перед своими родителями.
И, несмотря на то что многие мужчины его возраста были готовы преподнести ей билет первого класса и целый сундук одежды от Сен-Лорана как случайный подарок, Мелани нужен был только Диего. Она любила бы его так же сильно, даже если бы он не был богат, но абсолютно невозможно оставаться равнодушной к тому факту, что он так богат.
– Твои родители поедут с нами за город? – спросила Мелани.
– Нет. И я благодарю Бога за это. Мы будем абсолютно одни.
Но Мелани хотела знать больше.
– Потому что им не нравлюсь я или потому что не нравится за городом?
– Потому что я не хочу, чтобы они были там, – зло огрызнулся Диего, но тут же снова взял себя в руки. – В любом случае, моя мать не любит загородный дом зимой. Она говорит, что это напоминает ей о ее детстве, – спокойно ответил он, а потом так же спокойно продолжал объяснять, что они проезжают мимо парка Палермо, разбитого в прошлом веке по образцу Булонского леса. – Задумка была: создать здесь маленький островок Парижа… Когда-то все дома на этой авеню были такими же, как этот. Сейчас там живет американский посол, – сказал он, указывая на огромный каменный дом во французском стиле за золоченой оградой.
По соседству с широкой авеню находились высокие башенки, элегантные старые особняки и величественные здания посольств, над входом в которые развевались национальные флаги. Проехав пару миль, они оказались на небольшой площади, в центре которой на кирпичном постаменте возвышалась статуя воина, величественно восседавшего на могучем коне; верхушки пальм зеленым фейерверком раскинулись вокруг статуи. Диего свернул на проходящую через парк дорогу, круто взбиравшуюся вверх. Еще поворот, и они оказались на другой столь же элегантной авеню. Все здесь говорило о богатстве. Они миновали еще несколько столь же внушительных домов за не менее внушительными золочеными оградами.
– Вот это принадлежит Арианне де ла Форсе, – пояснил Диего, указывая на одну из этих величественных глыб. – Она самая богатая женщина Аргентины, но большую часть времени живет за границей. Она замужем за двоюродным дядей моей матери… – Диего еще раз уточнил детали родственных связей его семьи, но Мелани не слушала. Она бы с большим удовольствием послушала о прекрасном отношении мистера Сантоса к другой женщине – к ней.
Они выехали на площадь, по трем сторонам которой размещался огромный элегантный особняк, соседствующий с несколькими жилыми домиками. Они пересекли площадь, в центре ее на гладком диске зеленой травы стоял разукрашенный причудливыми узорами из белого мрамора бронзовый монумент.
– Это Жокей-клуб… Это посольство Франции… А это бразильское посольство… – объяснял Диего, в то время как они проезжали мимо красивых фасадов зданий.
Машина свернула на подъездную аллею и остановилась перед массивными дубовыми воротами, такими высокими, что, находясь в машине, было невозможно увидеть, где они заканчивались. Сбоку Мелани заметила непрерывный ряд высоких, выполненных в готическом стиле, окон. Но она не успела как следует оглядеться вокруг – ворота распахнулись, и они въехали внутрь. Сводчатое фойе дома, английский парк, границы которого были четко обозначены стальной оградой…
Диего вышел из машины, подал Мелани руку и, открыв парадные стеклянные двери, торжественно произнес:
– Добро пожаловать!
Мелани вошла. Каменные стены и сводчатый каменный потолок образовывали огромное пространство для взмывающей вверх парадной лестницы белого мрамора, покрытой толстым мягким ковром, в котором ноги утопали, как во мху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107