– Откуда ты можешь знать? – плача, прошептала Дина.
– Потому что я люблю тебя, и у меня есть ты, а у тебя есть я. – Габриэла бумажным носовым платком промокнула Дине глаза и вытерла ей нос.
– Ты могла и со мной так поступить, – сквозь всхлипывания тихо сказала Дина.
– Я бы никогда не рассталась с тобой. Ты моя единственная…
– А как же другой ребенок? В чем разница между нами?
– Разница есть, – сказала Габриэла, не зная, стоит ли объяснять Дине, что дело не в кровных узах. Мало выносить и родить ребенка, надо полюбить и вырастить его, как это сделали с Дарьей в семье Келли.
Они ушли от полосы прибоя, туда, где песок был теплым и мягким. Их охватило чувство покоя. Обе устали от долгого бурного разговора и пережитого взрыва эмоций. Габриэла растянулась на песке, а Дина примостилась с нею рядом.
– Помнишь, как ты, когда была маленькой, любила с головой закапываться в песок и тихо лежала, дыша через тростинку. А я пугалась и повсюду искала тебя.
Девушка молча кивнула, слабо улыбнувшись в ответ.
Как странно сложилась жизнь! Пит, который причинил столько зла Габриэле, в то же время в чем-то помог ей вырастить и полюбить Дину. Первый ребенок не вызывал в Габриэле никаких чувств, кроме желания скорее забыть о его существовании, а Дина росла на ее глазах, в благополучном доме благодаря деньгам, заработанным Питом.
– Ты мне так и не ответила на мой вопрос, – осторожно напомнила Габриэла.
– О чем ты? – не поняла Дина.
– О том, чтобы начать новую жизнь вместе.
– Я еще не решила.
– Ты же ничего не теряешь, если мы сделаем такую попытку.
– Действительно, терять мне нечего, – невесело согласилась Дина.
– Тогда давай попробуем?
Дина в задумчивости пересыпала песок из одной руки в другую, песчинки струйками текли меж ее тонких пальцев.
– Вероятно, я поеду в Европу после окончания занятий. Мы уже обсуждали это с Адриеной, когда я была в больнице. Она хочет отправиться туда вместе со мной.
Габриэла на мгновение почувствовала, что почва уходит из-под ног, но быстро справилась с собой.
– Неплохая идея, – сказала она бодро.
Дина вдруг резко сменила тему:
– Но ты должна мне все рассказать. – Она опять легла на спину, закинула руки за голову. – Пойми, что папа если и старался причинить тебе боль, то только потому, что сам очень страдал. – Дина запнулась, слова давались ей с трудом. – Мы же были достаточно близки с тобой, мама, чтобы ты могла мне довериться.
– Мне это не приходило в голову, – честно призналась Габриэла.
– Ты ошибалась.
– Теперь я это поняла.
– Нам следовало бы быть честнее друг с другом, – сказала Дина.
– Ты права, – согласилась Габриэла, но ей все-таки хотелось хоть как-то защитить себя. – Я и представить себе не могла, что Питер так сможет поступить и унизить меня в твоих глазах. Я хотела сделать как лучше, чтобы не тревожить тебя своими тайнами.
Дина погрузилась в долгое молчание. Солнце пригревало, легкий ветерок приятно овевал кожу. Но полного покоя не было, какое-то напряжение между матерью и дочерью сохранялось.
– Ник – приятный парень, – вдруг произнесла Дина.
– Да, Ник симпатичный, – сказала Габриэла с безразличием.
– Ты любишь его?
– Конечно, нет, – не раздумывая ответила Габриэла, потом улыбнулась. – Но если честно… Мы же договорились говорить только правду?
Дина кивнула.
– Если честно, я в него влюблена.
– Тогда почему ты уезжаешь?
Габриэла вздохнула и, облокотившись на локти, устремила взгляд в небо.
– Потому что все надо делать последовательно. Мне надо было уладить наши с тобой отношения, потом я хочу разобраться сама в себе, у меня полный разброд в душе еще с тех пор, как развалилась наша семья. – Она сделала паузу. – А дальше? Кто знает, что будет дальше?
– А ты любила ее?
– Кого?
– Свою первую дочку.
– Я практически ее не видела.
– А когда я родилась, ты меня сразу полюбила?
– Конечно! – Габриэла откликнулась без малейшего колебания. – Еще до твоего рождения я любила тебя.
– Знаешь, мама, – задумчиво произнесла Дина, – вначале мне было очень жаль ее, когда я прочла письмо папы. А потом жалость куда-то ушла. Я решила, что ей повезло, что она не осталась жить в нашей сумасшедшей семье. – Она усмехнулась. – Я имею в виду, что не очень-то легко носить фамилию Моллой. Правда? Мы все время старались что-то изменить в своей жизни. Папа стремился стать губернатором штата, тебе тоже нужно было переделать свою судьбу, не важно ради чего! Я вообще мнила себя гением. Вот и подобралась команда фанатиков-мечтателей.
– Не преувеличивай, – мягко возразила Габриэла, – это не фанатичность, это другое. В каждом человеке должна присутствовать неудовлетворенность собой. Поверь мне, таких семей, как наша, очень много. – Габриэла вздохнула. – Ты будешь сообщать мне о своих делах и планах?
Внезапно она почувствовала себя готовой вновь расстаться с ребенком, которого только что обрела.
– Разумеется. Может быть, я даже навещу тебя в Париже.
Габриэле стало ясно, что выбор уже сделан.
– В любое время, Дина. – Она нежно погладила дочь по щеке. – Странно, что я вновь собираюсь расстаться с тобой.
– Сейчас мы расстаемся иначе и по другой причине.
Слезы брызнули из глаз Габриэлы.
– Я люблю, люблю тебя, – повторяла она.
– И мне, и тебе нужно время, – рассудительно сказала Дина.
– Ты будешь заканчивать Бремптон или переведешься?
– Закончу, несмотря ни на что, – твердо заявила Дина.
– Тебя расстроило то, что я все-таки предпочла вернуться в Париж?
– Нет. Ты же не останешься там навсегда? – Она вопросительно и немного лукаво взглянула на мать.
– Может, не навсегда, но на долгое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84