А вот чувство собственной вины так прочно поселилось в ее душе, так она к нему привыкла, что отбросить его и стать вновь счастливой ей было страшно. Она считала, что не заслуживает той любви, которую он ей предлагал.
– Я люблю тебя, но не имею права с уверенностью заявить, что мне делать с этой любовью. Я боюсь стать тебе плохой женой, пока не справлюсь с тем, что терзает меня изнутри.
– Стоит ли мне ждать?
Ей хотелось сказать ему, чтобы он как можно скорее скрылся с ее глаз, и почти так же сильно ей хотелось взять с него обещание, чтобы он ждал ее вечно.
– Я не хочу, чтобы меня спасали.
Сопровождаемые любопытными взглядами скучающих посетителей, они встали и покинули кафе. На улице они поцеловались долгим, страстным поцелуем, словно бы прощаясь навсегда. Появилась какая-то пара, сидевшая в кафе за соседним столиком, и направилась к автомобилю. Габриэла услышала, как мужчина сказал своей спутнице: «Похоже на конец какого-то длинного романа».
– Что происходит? – встретил ее Сильвио гневной фразой. Он стоял, широко расставив ноги, среди огородных грядок и указывал на дом. – Ты думаешь, что можешь шляться по округе и не говорить мне, где ты пропадаешь?
Габриэла постаралась говорить с ним как можно спокойнее:
– Пожалуйста, не волнуйся. Я как раз пришла объяснить тебе все. Я приняла решение и хочу, чтобы ты меня понял.
– Пришла объясняться, когда натворила черт знает что! – продолжал кричать Сильвио, не обращая на нее внимания.
– Давай найдем место и спокойно поговорим, папа.
– Только если ты не станешь заявлять, что ты уже что-то надумала сама, не посоветовавшись со мной. – Он уже начал торговаться с дочерью, голос его смягчился, но он по-прежнему сжимал и разжимал кулаки, словно боксер на ринге, примеривающийся к противнику, прежде чем нанести первый удар. – Я не намерен сидеть и ждать, когда ты вляпаешься в очередную фантастическую историю. Ты слышишь меня, Габриэла?
– Слышу, – ответила она, в ярости кусая губы, – если ты выслушаешь меня, то поймешь, что это никакая не глупая история и не ошибка с моей стороны!
– Если хочешь знать мое мнение – у тебя один ветер в голове!
Подхватив отца под руку, она повела его в угол сада, где стоял стол с несколькими стульями.
– И вот еще что, Габриэла, если тебе не понравятся мои слова, ты не должна бежать к матери и жаловаться ей. Понятно?
Габриэла кивнула, размышляя, как рассказать отцу обо всем, чтобы это выглядело логично и просто, а не тем сумасшедшим бредом, каким оно казалось ей самой. В этот день она решилась одеть летний костюм явно парижского производства – жакет с подложенными плечами и почти прикрывающий короткую юбку. Габриэла только что помыла волосы, уложила их и тщательно наложила на лицо косметику. Из материнской шкатулки она позаимствовала массивные золотые серьги и такое же ожерелье. Она уселась в тени дуба, словно демонстрируя себя отцу в полном блеске, но ее вид только вызвал новую волну раздражения.
– Какого черта ты так вырядилась? – взорвался он.
– Папа, Адриена с Диной в доме Пита на берегу. – Габриэла сделала паузу. – Ей удалось уговорить Дину разрешить мне приехать и позаботиться о дочери, пока она не окрепнет достаточно, чтобы вернуться в колледж. Кстати, она быстро поправляется, и на следующей неделе сможет продолжить учебу. – Снова пауза перед решительным заявлением. – Поэтому я заказала билет в Париж и собираюсь уезжать. Мне надо срочно приступить к работе.
Сильвио выслушал дочь молча, не перебивая, и только заметил:
– Ты что, вырядилась так ради дочери?
– Не только, – помедлив, сказала Габриэла. – По дороге я собираюсь повидаться с Ником.
– Вот это номер! – Сильвио вперил в нее свой пристальный взгляд. – А он знает, что ты удираешь от нас на следующей неделе?
– Он знает, что я уезжаю, но не знает когда.
– И что он думает по этому поводу? – не выдержал отец.
– Не одобряет…
– Я могу сказать тебе то же самое. – Глаза его сузились, он ушел в себя, как будто в уме прокручивал всю эту историю с начала до конца.
– Почему ты так поступаешь? – спросил он вдруг совсем спокойным тоном.
– Потому что я живу там, а не здесь, и моя работа не может ждать меня до бесконечности.
– А Ник?
– Я не просила его ждать.
– Тогда зачем ты хочешь с ним увидеться?
Она покраснела:
– Чтобы попросить его об этом.
– Не думаю, что он все это охотно проглотит, ни минуты в этом не сомневаюсь. К тому времени, когда ты исправишься и начнешь просить прощения, будет уже поздно.
– Значит, так тому и быть, – обреченно заключила Габриэла.
Ее элегантный наряд и все косметические ухищрения не могли скрыть той душевной боли, от которой она страдала.
– Не вмешивайся в это дело. Дай мне самой во всем разобраться.
Она потянулась к отцу, но он резко, даже грубо оттолкнул ее.
– Сама ты ни с чем не справишься, потому что ты слишком глупа и не можешь понять, что для тебя хорошо и что плохо!
– Благодарю, – сказала она, восприняв оскорбление как возможность, сохранив достоинство, отступить, притворившись обиженной.
– А что будет с Диной? – настаивал отец. – С твоей дочкой?
Габриэла изобразила на лице весьма бодрую улыбку.
– Хотелось бы, чтобы после окончания семестра она приехала ко мне. По многим причинам это великолепная возможность. Она освоит французский, познакомится с другой культурой, и мы обсудим с ней все проблемы без чьего-либо вмешательства. Она сможет провести год за границей.
Сильвио с недоверием взглянул на дочь:
– А если она откажется ехать?
– Тогда пусть приедет только на каникулы.
– А что, если она и на каникулы откажется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84