– Да, дорогая сестра, я знаю, что мои дела идут не так уж хорошо со времени приезда из Франции.
– Так поезжай повидайся со своей дамой сердца. Поговори с ней. Вот уж никогда не знала, что мой брат – трусишка.
– Изабель, иногда ты бываешь… очень несдержанна на язык.
– Я всегда такая, дорогой братик. Именно поэтому я так много делаю для нашего королевства, – ответила Изабель.
Ролан окинул взглядом огромную комнату с высоким потолком и вышел в просторный полутемный холл. Сестра дала ему дельный совет, но что толку говорить с Жанной, если она все равно не поедет с ним в Сан-Валле? Она принадлежит своей стране, глубоко уходит в нее корнями, как деревья в ее саду.
Он уже много раз был близок к тому, чтобы бросить все и уехать во Францию, просто чтобы увидеть Жанну еще раз, может быть, коснуться ее руки… Но это означало бы только бередить старые раны…
Ролан остановился перед дверью в библиотеку, где сейчас пребывал его отец. Может быть, попросить у короля позволения нанести еще один визит во Францию?..
Не делай этого! – взывал к нему здравый смысл. Не растравляй себя! Хотя за прошедшие три месяца не было заметно, чтобы рана в сердце хоть немного затянулась…
Приняв решение, Ролан постучал трижды и вошел, не дожидаясь, пока ему ответят.
Король обернулся к нему из глубокого бархатного кресла, потом отвел глаза. Однако Ролан успел заметить, что лицо отца мокро от слез.
Может быть, у короля разыгралась аллергия? В конце концов, возня со старыми пыльными книгами очень вредна…
– Отец, я хотел бы поговорить с вами.
– Не сейчас. – Голос короля звучал хрипловато.
Взволнованный Ролан подошел ближе. Только сейчас он понял, что волосы человека, которого он считал всемогущим, сильно тронуты сединой. И руки, вцепившиеся в подлокотники кресла, покрывает сетка набухших жил.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Я в полном порядке.
Ролан взглянул своему отцу в глаза.
– Вы очень похудели за последнее время и выглядите нездоровым. Так же, впрочем, как и королева, она стала очень редко показываться на людях.
Внезапно его ошеломила невероятная мысль… Настолько невероятная, что у него перехватило дыхание.
– Будь любезен, оставь меня одного. Я не давал разрешения войти.
Ролан вздрогнул. Должно быть, он слишком привык к семье Деганов, где каждый мог поговорить с каждым, если ему хотелось. Однако привычка подчиняться приказам короля столь сильно укоренилась в нем, что он повернулся к выходу.
– Простите, что помешал. Я только хотел сообщить, что запланировал еще одну поездку во Францию.
Король поднял голову, на лице его была написана такая глубокая скорбь, что Ролан больше не сомневался.
– Вы… плакали?
Король несколько секунд молча смотрел на него. Потом горько усмехнулся.
– Я потерял старшего сына. Это не так уж легко пережить даже королю.
Ноги Ролана слегка подкосились.
– Вы хотите сказать… что тоскуете по Анри?
– Ты думал, что я лишен человеческих чувств?
– Да, – прошептал Ролан, опуская голову. – О да, отец, я так думал. Этому вы учили меня, Анри и Изабель – не иметь человеческих чувств.
– Монарх не может позволить себе такую роскошь, как чувства. Управление королевством вершится с помощью разума, а не сердца. – Старый король тяжело вздохнул. – А это не всегда легко… Не мог бы ты оставить меня одного? Мы обсудим твой визит во Францию чуть позже.
Ролан стоял, не в силах двинуться с места. Весь мир плавно кружился вокруг него.
– Хорошо, отец… Ответьте мне только на один вопрос. Вы и королева… вы когда-нибудь любили нас? Меня, Анри и Изабель?
– Когда-нибудь? – Голос короля на мгновение смягчился, – Всегда, Ролан. Мы вас всегда любили. И любим сейчас.
Он отвернулся от сына и протянул руку к початой бутылке коньяку. Аудиенция окончилась.
Ролан вышел из библиотеки и оперся о стену рукой, закрыв глаза от сердечной боли.
Значит, его родители потратили все эти годы на то, чтобы скрыть от детей свою любовь… Тепло, в котором те так отчаянно нуждались. Покой и радость всей их семьи была принесена в жертву светским условностям. Должно быть, родителям тоже пришлось нелегко… И в этот момент Ролан ясно понял, что не хочет идти по их стопам. Он никогда не станет скрывать своих чувств, делая несчастным и себя, и любимого человека.
Неважно, что скажет теперь король о поездке. Ролан принял решение и собирался его выполнить.
Он улетает в Южную Францию, и немедленно.
11
– Мадмуазель Деган!
Жанна обернулась не сразу. Прежде она взяла себя в руки. Боже, сколько же можно? Во всех высоких мужчинах видеть Ролана, в каждом оклике узнавать его голос… Медленно, стыдясь внезапного волнения, она повернулась. Высокий человек в джинсовом костюме конечно же не был Роланом. Не мог им быть.
Он стремительно выскочил из машины, подбежал к ней, и девушка почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она вцепилась в ручку коляски Арно, как утопающий цепляется за соломинку. Должно быть, я схожу с ума, подумала она. Господи, помоги мне!
Но Арно оказался куда проницательней своей мамы.
– Лолан! – радостно завопил он, махая руками. – Лолан! Ула!
– Привет, парень. – Улыбаясь, широкоплечий загорелый человек опустился перед ним на одно колено. – Ужасно рад тебя видеть! Да как же ты вырос, это просто чудо какое-то!
Арно, который за четыре месяца успел узнать много новых слов и даже научился выстраивать предложения, обхватил молодого человека, – который не мог быть Роланом ни за что на свете! – за шею.
– Ты больсе… не уедесь, Лолан?
– Не знаю, малыш, – серьезно ответил тот, поднимая серо-голубые глаза на Жанну, стоявшую как изваяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44