Она снизу вверх взглянула на него, ее зеленые глаза потемнели, зрачки расширились, как у дикого зверька.– Мы можем выключить свет?– Не надо. Я хочу смотреть на тебя, когда мы будем заниматься любовью.Ада ничего не возразила, но кровь заметно отлила от ее лица.– Я не предполагала, что буду так нервничать, – призналась она. – Видишь, я даже дрожу. Это от волнения, наверное. Ты в самом деле уверен, что свет нам нужен?Он погасил лампу, и комната погрузилась в полумрак. Впрочем, луна, время от времени прикрываемая набегавшими облаками, с любопытством заглядывала к ним в окно.– Так лучше?– Намного, спасибо. – Ада шевельнулась. – Можно… мне лечь?– Конечно. Почему ты спрашиваешь?– Вообще-то я хочу пить, – сказала она и повернула назад, к ванной комнате. – Я думаю, что хотела бы немного…Он взял ее за талию. Она взглянула на него и опустила ресницы. То был заветный, долгожданный миг, но, уже целуя ее, он скорее почувствовал, чем заметил ее слабое сопротивление. Она осталась безучастной и не ответила на его поцелуй.Он оторвался от ее губ и тихо спросил:– Ты ведь хочешь этого так же сильно, как и я?– Думала, что хочу. Но теперь почему-то кажется, что я ошибалась.– Не морочь мне голову…Он приник к ее губам долгим страстным поцелуем. Желание овладеть ею стало мучительным, почти непереносимым. Эта женшина принадлежала ему, и он хотел ее, хотел, во что бы то ни стало.Расстегнув сорочку и оголив плечи жены, Питер страстно прижался губами к восхитительной груди, чтообы отведать это совершенство.Ада вздрогнула, но не проронила ни звука и только протянула руку, чтобы убрать волосы с его лба. Сумеречное сияние обручального кольца Ады отвлекло его, он нечаянно поднял глаза, и сердце с его груди оборвалось, – одинокая слезинка прочертила дорожку на ее щеке.Питер поспешно отступил назад, проклиная себя за то, что намеревался сделать.Мучительное желание искало выхода: он горел словно в огне, он жаждал ее тела так, как истомленный путник жаждет в пустыне глотка воды. Питер никогда не считал себя благородным или чересчур щепетильным человеком. Когда было нужно, он мог играть и против правил. Сегодняшняя ночь лишь подтвердила этот неоспоримый факт. Но, взглянув в покорные, мученические глаза Ады, передумал. Что за безумный номер он выкинул, женившись таким образом?– Ты же хотела лечь? – только и произнес он.Она не проронила ни слова, а только натянула на обнаженное плечо сорочку и подчинилась. Именно тогда Питер понял, что не сможет прикоснуться к ней, не сможет ранить ее душу, причинить ей боль. Во всяком случае, сейчас. Даже если это приведет к потере наследства, за которое он так сражался.Он отвернулся и подошел к окну. Безмятежность ландшафта постепенно успокоила его душу, согрела ее, и он взял себя в руки. Только самые сильные и выносливые выживают в пустыне, – так и он лишь благодаря своей воле и выдержке смог пройти свой жизненный путь без ощутимых потерь. Но за то, что теперь имеет, он заплатил слишком высокую цену.И платит до сих пор.– Питер?..– Спи, моя радость, – откликнулся он, не оборачиваясь, – поговорим утром.Он услышал шорох простыней и почувствовал легкое прикосновение ее прохладной ладони.– Я что-то сделала не так?– Да, – он невесело усмехнулся, – ты сделала что-то не так. Ты вышла за меня замуж, а это глупо.– Неправда, – запротестовала Ада. – То, что я теперь твоя жена, – самое умное, что я когда-либо сделала.– Ты что, не поняла? – Питер развернулся и взял ее за плечи. – Ты еще не поняла, что произошло сейчас, здесь, этой ночью? Я… Я чуть…Слова как будто застряли у него в горле. «Чуть не совершил гнусный поступок» – вот что он хотел сказать.– Не говори так, не надо, – потребовала она, прикрывая кончиками пальцев его рот. – Ты не сделал ничего плохого. Я твоя жена, и ты не должен причинять мне страдание.– Если ты и в самом деле веришь в это, то сама напрашиваешься на неприятности. Жена ты мне или нет, я не тот человек, которому можно доверять.– Не упрямься, – стояла она на своем. – Я спокойно доверю тебе свою жизнь. И давай-ка ляжем вместе, Питер. Я не хочу спать одна в нашу первую брачную ночь.– Ты не знаешь, о чем меня просишь, – ответил тот.– Может быть… А теперь пойдем. – Она наклонила голову, и улыбка заиграла в уголках ее губ, убирая следы недавних слез. – Обещаю быть паинькой.Не желая больше препираться, Питер обнял ее и проводил к постели. Тщательно укрыв Аду одеялом, он хотел вернуться к своему месту у окна, но понял, что не может этого сделать. И, сняв халат, лег рядом с ней. Больше всего на свете он хотел заключить ее в свои объятия, но это могло привести к беде.– Питер?– Я здесь, – тихо прошептал он. – Спи, дорогая.– А ты уверен, что первая брачная ночь проходит именно так?– Не надо говорить об этом, – сказал он и прикрыл рукой глаза. – Эти игры не для нас.– Как знаешь. Но если ты передумаешь…– Я не передумаю. Наступило долгое молчание.– Питер?– Что?– Я и в самом деле рада, что мы поженились.– Я… – В первый момент он даже не знал, что сказать. – Я тоже…
Питер проснулся в тот краткий миг полного безвременья, когда ночь уже подошла к концу, но первые лучи солнца еще не коснулись вершин деревьев.С другого края кровати слышалось легкое спокойное дыхание, и он повернул голову. Ада тревожно спала, повернувшись к нему лицом. Только тут Питер вспомнил, что женат и что эта женщина – его жена. Он стиснул зубы, чтобы не выругаться. О чем он думал, болван, женившись на этом ангелочке? Должно быть, совсем потерял голову!Внезапно она пробормотала имя – его имя. Он ясно расслышал. Во сне Ада сбросила с себя одеяло, ночная сорочка задралась вверх, открыв стройные ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38